Ольга Воскресенская - Глазами тьмы

— Поторопись, сделай милость. Тебя не дозовешься, когда нужно! И зачем я когда-то поддалась жалости и взяла на работу бедную, ничего не умеющую сиротку?! — патетически воскликнула начальница, явно играя на публику. Чувствовалось, что она привыкла быть в центре внимания.

Тэйра могла бы возразить, что уважаемая Лара ги Альтея вряд ли вообще способна на жалость. Она явно себе сильно льстила! А выпущенную из приюта во взрослую жизнь сиротку взяла единственно потому, что ей это было выгодно. Кто же еще согласится работать по двенадцать часов, потакая ее капризам? Тем более что у Тэйры обнаружился замечательный, очень редкий талант — она могла красочно и реалистично за считаные секунды отображать на бумаге все, что видела. Людей, наделенных таким талантом, называли образниками. Они не были полноценными магами, не могли без спичек зажечь огонь, поразить кого-то молнией, создать даже простейший защитный амулет, но все равно имели законное право ставить перед именем родителя гордый артикль «ун». Так что в восемнадцать лет девушка с радостью получила документы, в которых значилось, что к их обладательнице стоит обращаться «Тэйра ун Алина». Прежнее личное имя было уже не вернуть без старшей родственницы в активе, но имя матери при повышении статуса от сиротки до чародейки ей разрешили хотя бы и выдумать. Лидия осталась в ее приютском прошлом вместе с артиклем «ри». Впрочем, девушка уже смирилась с тем, что ее мягкое, мелодичное имя изменили на звонкое и режущее слух. Может, это и к лучшему теперь, когда некому обратиться к ней любящим голосом…

— Милочка, зачем ты вообще забилась в дальний угол? — недовольно поинтересовалась Лара.

— Я не слишком общительна, — вздохнула Тэйра, представая перед начальницей и старательно делая бодрый вид.

— Как можно предпочесть компанию манекенов? — театрально закатила глаза Лара, которая когда-то являлась моделью в другом журнале.

Девушка молча пожала плечами. Не могла же она прямо объяснить, что ее устроили бы и любые другие ширмы, лишь бы скрыли от глаз коллег и дали возможность хоть немного отдохнуть. Возле удобных кресел и диванов, как правило, собирались целые компании, общались и приятно коротали небольшие перерывы в работе — там спокойно не подремлешь. А она уже не могла терпеть, хотя и знала, что нельзя, что ей это еще выйдет боком.

— Отправляйся в салон, там тебя уже ждут, — сказала Лара. — К концу сегодняшнего дня мне нужно пятьсот листов с девушками в вечерних нарядах. А потом можешь быть свободна. Совсем.

— То есть? — не поняла Тэйра, но почувствовала легкое беспокойство. — У нас намечается отпуск?

— У вас намечаются поиски новой работы, если вы не хотите скончаться от голода, — язвительно пояснила начальница. — А у меня — переезд к мужу и отдых. Надоело мне с вами возиться.

От этой новости девушка даже дар речи потеряла. Естественно, ее поразило не то, что Лара наконец-то нашла мужа. Тэйра не представляла, куда ей теперь податься. Конечно, она знала, что спрос на образников неплохой, однако никогда не помышляла о том, чтобы сменить работу. Перемены в жизни пугали и настораживали ее. Она плохо сходилась с людьми, так как постоянно ждала от них какого-нибудь подвоха. Но даже в том случае, если кто-то сумел заслужить ее доверие и вызвать симпатию, Тэйра старалась удерживать дистанцию, так как боялась новых потерь и… себя. Вернее, ее пугало то чудовище, в которое она превращалась, стоило лишь времени перевалить за полночь: красивое и элегантное снаружи — девушка не позволяла себе так выглядеть днем, — но темнее темного внутри.

— Милочка, иди работай, если хочешь получить деньги за последний заказ. — Лара не дала Тэйре долго предаваться унынию. — Я не благотворительная организация!

— Но… как же так? Вы собираетесь закрыть журнал? — все-таки уточнила девушка с растерянностью в голосе. — Можно ведь назначить кого-то другого на пост директора и получать доход.

— Тебя, что ли? — фыркнула Лара. — Я уже все решила. Иди.

И образница действительно направилась в студию, так как остро нуждалась в деньгах. Она снимала небольшой ветхий домик на окраине города. В одиночку оплачивать такое жилье было дороговато, но Тэйра не представляла, как бы жила с соседками. Гораздо лучше, если ее темная половина будет просыпаться в полночь подальше от людей и густонаселенных районов. Девушке хотелось бы думать, что она таким образом заботится о других, но она не смела себе лгать. Ей очень хотелось жить, жить, как все, и радоваться каждому дню. Впрочем, отказаться от своего жалкого существования она тоже не могла. И у Тэйры, и у ее темной половины инстинкт самосохранения был слишком высок. Они вечно оспаривали друг у друга часы бодрствования. Если одна в свое время суток вела активную жизнь, то второй приходилось расплачиваться сонливостью. Образница была бы рада не давать темной половине вырываться на свободу, но силы воли не всегда хватало. Противница тоже проявляла завидное упрямство в борьбе за часы активности.