Штаний Люба - В любой гадости ищи свои радости

Три широкие ступени казались с ним единым целым. Спинка и подлокотники, нарочито грубые и квадратные, смотрелись ещё тяжеловеснее по сравнению с тонкой фигуркой той самой незнакомки, встреча с которой закончилась для меня перемещением в этот мир.

Белый шёлк её платья стекал с бёдер на ступени и мягкими волнами струился по ним вплоть до самой земли. Вернее до того же камня, но образующего уже площадь. Несмотря на монохромность трона, платья и окружающего пространства сидящая на широком сиденье блондинка странным образом ничуть не терялась на этом фоне. Тёмно-карие глаза при том казались ещё ярче…

Вот интересно, а у неё задница не мёрзнет на камне? И как она ходит при таком-то подоле? Может, на голову наматывает наподобие тюрбана? Или этот прикид парадно-выходной и в нём ходить вообще не полагается?

Я молча сверлила взглядом эту надменную гадину. А чего говорить, если она здесь хозяйка положения? Я, конечно, дура, но не настолько же, чтобы не понимать, что странный сон наслан ею.

Если это вообще сон… Но, в любом случае, если эта стерва, кем бы она ни была, приходит уже во второй раз, значит, её что-то нужно от меня. Вот пусть она и говорит.

Лично мне сейчас безумно хочется расцарапать белобрысой барышне личико и волосья проредить, чтоб думала, прежде чем людей в животных превращать. Только логика на пару с интуицией подсказывают, что добраться до гадины не удастся. Вот я и смотрела исподлобья, не двигаясь и не делая ни малейшей попытки приблизиться. Ну, про себя материлась конечно, это да…

Постепенно снисходительно-надменное выражение на гладком лице сменило раздражение. Тонкие пальцы пару раз ударили по подлокотникам, выдавая недовольство. Ну-ну, посмотрим на сколько тебя хватит. И я стояла молча, не отрывая злого взгляда от стервы в белом. Почему-то, что передо мной самовлюблённая мстительная стерва, было ясно как день. Наконец, она не выдержала и досадливо поморщилась.

— Можешь уже говорить. — Бросила женщина милостиво.

Я только насмешливо хмыкнула и сложила руки на груди. На секунду показалось, что в карих глазах мелькнула растерянность, но в следующее мгновение, чтобы там ни мелькало, оно скрылось в злобном прищуре.

— Значит так… — Протянула безымянная и прищёлкнула пальцами.

Словно невидимые нечеловечески тяжёлые ладони легли мне на плечи и с силой надавили. Я упала на колени.

— Так-то лучше… — Довольно улыбнулась гадина.

Сжав зубы и кулаки, я всё так же сверлила взглядом сидящую на каменном троне виновницу моих злоключений.

— А ты упрямая. — Протянула она с издёвкой. — Упрямая и глупая. Ну что ж, так даже интереснее.

Женщина поднесла ладонь к губам и подула на неё. Воздух между нами дрогнул и загустел. Трон и его хозяйка стали не видны, скрытые молочно-белым облаком туманной дымки.

— Так или иначе, ты согласилась помочь. Довольно опрометчиво с твоей стороны, надо сказать. — Прошелестело прямо над ухом. — Но мне это только на руку. И теперь, хочешь ты того или нет, будешь исполнять обещание. Я могла бы вообще ничего не объяснять, но личная заинтересованность подстёгивает сообразительность и увеличивает вероятность положительного исхода дела, поэтому…

Смотри.

Марево предо мной тускло засветилось и расползлось от центра к краям, открывая большое окно, в котором показалось полуразрушенное здание. Судя по специфике архитектуры, либо дворец либо храм. И ещё одно… И ещё…

Крупные и не очень осколки упавших статуй, оббитая лепнина, поваленные колонны, провалившиеся крыши, стены, заросшие плющом. Крапива, репей…

— Ужасно, не так ли? — Протянула горестно мучительница.

Я скептически хмыкнула. В упор не понимаю чего тут ужасного. Развалины как развалины. Очень даже симпатичные. Это она на экскурсии по золотому кольцу не была. Пока по предназначенным для туристов местам ходишь — красоти-ища. Пряничные домики, художественные промыслы и ремёсла во всей своей умилительной самобытности и бесполезности, а чуть свернёшь в сторону от проторенных маршрутов — такая разруха…

Тут тебе и жилые дома без дорог и света, и останки крыш, и стены, значительная часть которых держится исключительно на энтузиазме и плюще. Угу. Только в отличие от показанного стервой, там ещё и стихийные свалки одна на одной, груды бутылок, окурков, шприцов и прочих ‘прелестей’ подворотен. Так чего ужасаться чистеньким развалинам каких-то там дворцов?

Видимо, насмешливое недоумение всё-таки прорвалось сквозь маску равнодушия, которую я упорно цепляла на лицо, потому что блондинка злобно зашипела, будто могла видеть меня сквозь окно.