Кристофер Сташеф - Маг при дворе Ее Величества

— Хм... Представляю, сколько у них духовной силы для отпора Малинго! Иначе что бы могло сдерживать его войско целую ночь напролет!

— Если бы только это им на самом деле удалось, — оговорилась Алисанда. — О чем стоит помолиться... Но их сила не только в молитве. Среди них есть разбойницы.

— Женщины? — Брови Мэта поползли вверх. — Разбойницы — при таком общественном устройстве?

— Да, наши нравы и обычаи сделали их такими, — сказала Алисанда. — Это женщины, которые не могут и не хотят во всем подчиняться мужчине. А в такой стране, как наша, не много остается пространства для подобных неженственных женщин.

Сэр Ги кивнул.

— Эти леди-разбойницы хуже мужчин, я о них наслышался. Одна такая банда собралась год назад — целое маленькое войско, они рыскали по всей округе, грабили и жгли все на своем пути. Несколько месяцев они были грозой Запада и держали в руках всю пограничную местность.

— Ведь это началось, когда власть захватил Астольф? — уточнила Алисанда.

— Да, — подтвердил сэр Ги. — Каков король, таковы и подданные, а Астольф разве не разбойник? Однако когда от этих самых разбойниц совсем не стало житья, матушка настоятельница Синестрианского монастыря объявила, что они попирают самое Природу — ведь Господь создал женщин для заботы о ближнем, а не для грабежа и убийства. И еще объявила, что пойдет и заставит их покаяться — хотя бы даже ценой своей собственной жизни. С ней хотели пойти многие из ее ордена, но она никого не взяла с собой, сказала, что это ее, в только ее миссия. И вот она одна предстала перед целой беззаконной бандой. Ей пришлось выдержать оскорбления и издевательства, а потом она заговорила с ними об Иисусе Христе и Пресвятой Деве Марии. Так она напомнила им, для чего они были рождены, и — о, Небеса — ни одна разбойница не избежала раскаяния.

— Неужели она всех заставила раскаяться? — спросила Алисанда.

Сэр Ги улыбнулся:

— Всех до единой. Вместе с ней они пришли в монастырь и стали послушницами. Если стены Святой Синестрии еще стоят, ваше высочество, это из-за них, из-за бывших разбойниц. Это они приняли на себя главный удар неприятеля.

Почему-то Мэт не почувствовал острого желания познакомиться с добрыми сестрами — по крайней мере не раньше, чем они убедятся, что он на их стороне. Ближе к вечеру он улучил минуту, чтобы поделиться своими сомнениями с сэром Ги.

— Вы никогда их в этом не убедите, — заявил сэр Ги. — Они уверены, что все особи мужского пола враждебны им, за исключением Христа, которому они поклоняются. Но если вам удастся убедить их матушку, они пойдут воевать за вами, потому что ей они подчиняются.

— Гм-м. — Мэт немного поразмыслил. — Я, конечно, постараюсь быть убедительным, но это еще не значит, что я ей понравлюсь.

— Не значит, конечно, — согласился Черный Рыцарь. — Какую бы маску вы ни надели, она увидит ваше истинное лицо. Так что лучше его не скрывать.

— Ясно. — Мэт кивнул. — Мое «я» будет на виду.

— Нет, ваше истинное «я».

Мэт медленно повернулся к нему.

— То есть как? Я и есть мое истинное «я».

— Да? И вы не скроете, что чувства, которые вы питаете к нашей принцессе, выходят за рамки тех, какие подобает питать вассалу к своей госпоже?

— Полегче, друг! Какие еще чувства?

— Вот вам и истинное «я»! Нет, не отпирайтесь, я видел все собственными глазами. Признайтесь в своих чувствах, господин маг, хотя бы самому себе. Надо кончать эту игру, в которую вы играете.

— Игру? — Мэт вскипел. — О чем вы говорите? Я ни в какие игры не играю!

— В самом деле? Нет, вы просто не хотите признаться даже самому себе. Признайтесь, прошу вас. Скрытые желания могут ослабить вас, а через вас — нас всех.

Мэт разом успокоился и словно бы замкнул себя в глыбу льда.

— Если вы говорите о сластолюбии, будьте спокойны. Не могу сказать, чтобы я вожделел к ее высочеству. Как правило, этого нет.

Он вдруг вспомнил ее танец посреди Каменного Кольца. Но то было как раз исключение, не правило.

Сэр Ги отвернулся, сокрушенно вздыхая и качая головой.

— Что ж, я сказал, что считал нужным, хотя мне это было нелегко. Лучше бы вы прислушались к моим словам.

Пришпорив коня, он обогнал Мэта. Со жгучей обидой тот смотрел в спину рыцарю. В лучах заходящего солнца они увидели на невысоком холме посреди долины низкие постройки монастыря святой Синестрии с колокольней посредине. Все это напоминало монастырь Монкера.

Мэт внимательно оглядел осаждавшее крепость войско. Оно казалось ненамного превышающим численностью то, что осталось у стен монкерианцев. Но тут и там посреди войска виднелись странные прогалины, словно бы поджидающие кого-то. Мэту было очень интересно знать, кто — или что — появится на этих прогалинах, тщательно огибаемых воинами.