Кристофер Сташеф - Маг при дворе Ее Величества

— Больше не болит, — сказал он чисто: язык уже снова слушался его.

— Ну, лекарство еще не совсем рассосалось. Потом немного поболит. Но непременно пройдет!

— Прими мою благодарность, маг. И не бойся — если будет болеть, я потерплю. Береги мой зуб.

— Как алмаз... Сэр Ги, у вас не найдется куска кожи?

— Кожа у меня припасена на случай, если придется чинить сбрую.

С таким рыцарем не пропадешь, подумал Мэт, он подготовлен на все случаи жизни.

С помощью ремешка и куска кожи Мэт смастерил торбу такой величины, чтобы в ней поместился зуб дракона, и протянул ее Стегоману.

— Могу привязать тебе на шею.

— Давай, привяжи. Тогда его можно будет снять не иначе, как убив меня.

Полчаса спустя Мэт решил вынуть тампон и произнес:

Рана выглядела вполне затянувшейся. Мэт понаблюдал за ней — не покажется ли снова кровь. Корпию он собрался было кинуть в костер, но остановился, вспомнив про симпатическую магию и про то, чем может обернуться для Стегомана сожжение его крови.

— Я ее простирну, — сказала Саесса. Взяла тампон и отошла в сторону. Минуту спустя Стегоман томно вздохнул.

— Ах, как приятно, как прохладно!

Всякие сомнения Мэта относительно симпатической магии развеялись. Он почувствовал, что устал. Играть роль дантиста при драконе не представлялось ему самой удачной идеей. Но теперь, когда не надо было сосредоточиваться на зубе, он мог разглядеть долину. Небо над ней было все еще золотисто-багровым от заката.

— О, а ведь место красивое, правда?

— Красивое, — согласился Стегоман. — Похоже на мою родину, маг, она недалеко отсюда — в нескольких лигах. Добро пожаловать к нам. Я совершенно серьезно, ведь это ты дал мне возможность снова вернуться домой. Понимаешь ли ты всю глубину моей благодарности?

— Да, кажется, начинаю понимать. — Мэт вдруг насторожился. — Эй! Что здесь делает реактивный самолет?

Яркая огненная полоса пересекла небо — золото на лазури.

— Слова ты говоришь непонятные, но зрелище мне это знакомо. — Возбуждение билось в голосе Стегомана. Он встал. — Это же дракон, дозорный... Глогорог! — вдруг прогремел он.

Полоса света свернулась в клубок, потом спиралью пошла вниз. Мэт наконец рассмотрел извилистое тело с крыльями летучей мыши. Голос его долетел до них, приглушенный расстоянием.

— Кто тут зовет Глогорога?

— Я, Стегоман! — Драконовы крылья рывком распахнулись, и он взмыл в небо, размахивая ими поначалу тяжело, пока не вошел в ритм.

Глогорог спустился пониже и крикнул:

— Ты лжешь, Стегоману изрезали крылья, и он сослан.

— Не лгу, нет! Мне вылечили крылья, и я снова летаю по поднебесью!

— Быть того не может!.. Но однако же ты на него похож!

Это дракон-дозорный прокричал, улетая прочь от Стегомана.

— Как это — похож? Я и есть Стегоман! Почему ты улетаешь? Ты что, не знаешь меня?

— Я тебя знаю. И не считаю больным — однако держись от меня подальше, я не хочу рисковать жизнью из-за твоего фиглярства.

Стегоман сник, вид у него стал жалкий, убитый.

— Ты чураешься меня, как будто я какой-нибудь выродок!

— А кто же ты еще? — возразил Глогорог. — Каким образом у тебя зажили крылья? Что это еще за нечистое колдовство?

— Не колдовство, а волшебство. Один маг из другого мира исцелил меня, Глогорог! И не только крылья, всего меня — все мои завихрения и запои. Теперь я могу спалить хоть целый лес — и голова останется ясной, как у всякого нормального дракона!

— Рад слышать, если это так, — скептически заметил Глогорог. — Но прости, я сомневаюсь. Ты должен понять, ты всегда был опасной штучкой.

— Прекрасно понимаю, — прогромыхал Стегоман. — Но если ты сомневаешься, смотри!

Он взмыл вверх, выдохнув огонь, очертив им широкий полукруг на небе, потом спиралью пошел все выше и выше, оставляя за собой огненный след.

Мэт сделал глубокий вдох и скрестил пальцы. Демонстрации не доводят до добра.

Но это была не демонстрация, а очевидность. Стегоман вырубил свою паяльную лампу и камнем пролетел сквозь огненную гаснущую спираль, громко щелкнул крыльями, снова раскрывая их, и выкрикнул:

— Посмотри на меня — я совершенно трезв! — И он закружил, грациозно извиваясь в воздухе.

Мэт смотрел, завороженный красотой его полета. Глогорог воскликнул:

— Да это же танец победы! И честной победы — ибо ты выделываешь все коленца без малейшей погрешности.

Стегоман подлетел к нему поближе.