Юлия Набокова - VIP значит вампир. (Трилогия)

— Красота, — искренне похвалила я.

— И попасть сюда можно только по спецпропускам! — Лена взмахнула перед моим носом голубой пластиковой картой с изображением пальмы и пояснила: — Суперсовременная система защиты. Взломать ее невозможно.

Мы прошли по коридору, и подруга остановилась у золотистой, как песок, двери, приложила к ней карточку–ключ и пригласила меня внутрь:

— Заходи!

Первое, что бросалось в глаза в квартире, — это огромный плоский аквариум, разделяющий гостиную и кухню. Стены были расписаны морскими пейзажами — такими реальными, что они казались порталами, ведущими на берег моря.

— Вероник бы здесь понравилось, — заметила я, с любопытством озираясь по сторонам и на некоторое время позабыв, по какому поводу я здесь оказалась.

— Она и жила в этом доме до того, как стала старейшиной, — сообщила Лена.

— А почему переехала?

— Ну как же, — Лена скривила нос, — статус не позволяет жить в кондоминиуме. Старейшине полагается отдельный особняк с вековой историей и несносным дворецким в придачу.

В голосе подруги прозвенела нотка зависти, и я внимательно взглянула на нее. Уж не соперничала ли Вероник за место старейшины с отцом Лены, по ее словам имеющим влияние среди вампиров? Вот только как давно он успел обзавестись этим влиянием? Готова поклясться, что, когда мы с Ленкой сидели за одной партой, ее папа был самым обычным человеком. Не считая того, что уже тогда он был довольно успешным дипломатом.

Похоже, догадка моя была верна. Заговорив о Вероник, Лена тут же вспомнила об отце и схватилась за мобильный.

— Черт, опять не работает! — с досадой сказала она, бросая золотой «Верту» на кремовый замшевый диван. Чтобы поддерживать такую маркую обивку в идеальном порядке, надо регулярно раскошеливаться на химчистку. Однако, судя по роскошной обстановке внутри, бюджет семьи Громовых позволял любые траты. — Не понимаю! — Она надула губы. — Городской телефон не фурычит, потому что обесточена станция. Но мобильники–то почему молчат? Они же через спутниковую связь работают. Черт–те что! Сейчас бы позвонила отцу, сказала, что ты со мной, он бы мигом примчался, и мы бы продумали, как быть дальше. А теперь придется ждать, пока он закончит свои дела, и сам приедет. Впрочем, — она лукаво глянула на меня, — мы же больше никуда не торопимся?

— Если только на эшафот, — мрачно пошутила я, стаскивая с головы парик.

— Да, Бессонова, — посерьезнела Ленка, — вляпалась ты конкретно. Как же это тебя угораздило–то?

— Лен, я…

— Да молчи уж, Бессонова! Можешь не оправдываться. Что я, не знаю тебя, что ли? Ты ж и мухи обидеть неспособна.

Я отвела взгляд, сделав вид, что ищу, куда бы положить парик, а на самом деле — не в силах смотреть в доверчивые Ленкины глаза. Как много изменилось с тех пор, когда я не могла обидеть и мухи. Тогда еще в моих венах не текла кровь Жана, да и Ленка не была вампирской светской львицей. Прежняя Жанна была безобидной как овечка, а у новой Жанны, вампирши, руки по локоть в крови. Я убила двух охранников Жана, а потом и его самого. Только об этом, кроме Вацлава и его команды, никто знать не знает. Пока меня не подвергнут ментальному допросу.

Я положила парик на низкий стеклянный столик у дивана и повернулась к Лене.

— Что у вас с Ипполитом–то стряслось? — спросила она, грациозно опускаясь на кремовый диван. — Я на него сегодня чуть не наткнулась. Ну и видок у него был! Что вы там с ним сделали? Он аж зеленый от злости был, когда уходил. Ты отказала ему два раза?

— Всего один, но ему хватило, — ответила я, садясь в кресло сбоку от дивана.

— Ба! — ошалело воскликнула Ленка. — Я–то пальцем в небо ткнула и, гляди ж ты, попала! Как же ты отказала такому завидному жениху?

— Жениху? — Я потрясла головой.

— Он разве не с предложением руки, сердца и кровеносной системы к тебе подкатывал? — уточнила Лена.

— Тьфу на тебя, Громова. Ну и испорченная же ты тетка!

— Какая есть, — довольно хмыкнула она. — Так что у вас за тайны мадридского двора?

— Никаких тайн. Ипполит просил денег на гольф–клуб, в том же объеме, в каком выделял ему Жан, а я отказала.

— Ну и балда ты, Бессонова! — в сердцах высказалась Лена. — Давать–то — обойдется, но пообещать бы могла, от тебя бы не убыло. Он бы тогда на время следствия на твоей стороне был. Теперь понятно, с чего он так быстро согласие на ментальный допрос подписал. Ох, Жанка, Жанка! Не вовремя ты его к себе во враги записала. Теперь, кроме Вероник и моего отца, тебе и рассчитывать не на кого. Трое старейшин и глава Гончих против тебя.