Юлия Набокова - VIP значит вампир. (Трилогия)

— Конечно, — целовал меня в лоб Аристарх. — Я все узнаю.

— Конечно, — гладил меня по плечу Вацлав. — Я во всем разберусь.

Когда на четвертый день я очнулась, в кресле возле моей постели дремала Вероник. На туалетном столике у изголовья стоял стакан с апельсиновым соком и пустой бокал с загустевшей кровью на донышке. Меня поили этим?! Меня замутило, и я потянулась за стаканом с соком, но перевернула пустой бокал. Он со звоном упал набок, темная струйка крови тонкой ниткой разлилась по стенке. Вероник встрепенулась, открыла глаза, под которыми залегли темные тени то ли от переживаний, то ли от бессонных ночей:

— Жанна, как ты?

— Пить… — прошептала я.

Вероник вскочила с кресла, запахивая шелковый халат, поднесла апельсиновый сок.

— Или ты проголодалась всерьез?

Я категорично замотала головой, отчего в ней зазвенели колокола, и, влив в себя порцию сока, откинулась на подушку.

— Позови Вацлава.

— Кого? — удивилась Вероник.

От ее искреннего недоумения мне стало не по себе.

— Или моего деда. Ведь они здесь?

Вероник покачала головой, садясь обратно в кресло.

— Сколько дней я так валяюсь? — встревожилась я.

— Три дня, сегодня четвертый.

— Но почему они до сих пор не прилетели?!

— Жанна, успокойся. Я успела дозвониться Аристарху, он очень переживает. Он порывался вылететь в тот же вечер, но все рейсы на Париж были уже отменены.

— Почему?

Вместо ответа Вероник кивнула на окно. За стеклом было белым–бело от снега.

— Нелетная погода. Небывалый снегопад. Я вообще за три года в Париже снег вижу впервые. И старожилы уверяют, что он тут выпадает раз в десять лет. Но и такого они не припомнят. В новостях только об этом и говорят. Все дороги замело. Ни машины не ездят, ни поезда ни ходят. Даже телефон не работает. Мы отрезаны от мира, и мир отрезан от нас.

— Так, значит, они тоже никуда не улетели, — прошептала я.

— Кто — они? — не поняла Вероник.

— Двенадцать кровных наследниц Жана.

Хозяйка поднялась из кресла:

— Я позову доктора.

— Вероник, — я поймала ее за рукав шелкового халата, — ты мне не веришь?

— Жанна, ты бредишь. Ты постоянно твердишь о двенадцати наследницах, о Дарле, об Орнелле Дамиани, Ванессе Рейн…

— Вероник, — горячо зашептала я, — они все сейчас здесь, в Париже. Понимаешь, они не смогли никуда улететь!

— Жанна, если бы такие заметные персоны, как Ванесса или Орнелла, были бы здесь, уж я–то как старейшина об этом узнала в первую очередь!

— Как ты не понимаешь, они прибыли в Париж тайно! Так им велел Жан!

— Жанна, только успокойся. Жан умер. И все это совершенно исключено.

Вероник мягко, но решительно высвободила руку и скрылась за дверью. Я со стоном спрятала лицо в подушку. Если двенадцать вампирш по–прежнему во Франции, у них уже было достаточно времени для того, чтобы встретиться вновь и попробовать разгадать карту, оставленную им Жаном. Погода сыграла им на руку. Если бы они разъехались по разным странам, снова собраться все вместе они смогли бы не скоро.

Вероник вернулась с невысоким худощавым мужчиной, похожим на Джорджа Клуни. Добрый доктор вколол мне кубик успокоительного, и на какое–то время я забыла обо всем на свете.

Очнувшись, я уже не повторила своей ошибки — ни словом ни обмолвилась о двенадцати вампиршах. Видя это, Вероник повеселела и даже разрешила мне встать. Правда, прежде заставила меня выпить целый стакан крови, убеждая, что без него я протяну ноги.

То ли кровь на меня так подействовала, то ли к тому времени я уже активно пошла на поправку, только чувствовала я себя превосходно. Вероник даже согласилась на то, чтобы мы пообедали в столовой, а не у моей постели.

За обедом она рассказала мне последние новости. Аномальный снегопад не помешал Гончим заняться расследованием.

— Их эксперты пришли к выводу, что почерк у двух убийств разный, — осторожно сообщила Вероник. — Но в то же время физические возможности убийцы примерно одинаковы. То есть и то и другое преступление мог совершить один и тот же человек.

— Мужчина или женщина? — уточнила я, придвигая тарелку с овсянкой.

— Мужчина. Или очень сильная женщина. — Вероник стушевалась и отвела глаза.

Конечно, о моей силе ходят легенды! Вот только я видела в шаге от себя Кобру, и уж в чем, в чем, а в том, что она посильнее иных мужчин, я не сомневалась. Недаром Жан выбрал именно ее в качестве воплощения Слезы Силы. И все же заподозрить ее в убийстве Изабель было сложно. Кобры не было на балу, она не слышала, какой именно способ убийства я озвучила Изабель, а списать все на совпадение было бы слишком наивно. Кто–то хотел подставить меня с этим убийством. Вот только кто и зачем?