Макс Фрай: Вся правда о нас

— Ну, знаешь…

— Знаю, — кивнул я. — Я много чего знаю. Давай руку, пошли.

— Куда?

— На нашу крышу, конечно. Лучшее место в городе для лихих дел. В смысле, внезапных пикников, разговоров о смысле жизни, строительства Мостов Времени и бытовых убийств в состоянии аффекта. Если захочешь меня придушить, сделаешь это там. Желаю погибнуть с видом на ночной город. Таков мой последний каприз.

Удивительно, но она всё-таки протянула мне руку. И только оказавшись на крыше Мохнатого Дома, сердито пробормотала:

— Что-то ты совсем раскомандовался.

— Да, — кивнул я, усаживаясь на одну из оставшихся со вчерашнего вечера подушек, на которых возлежал, дожидаясь меня Нумминорих. — Давно было пора.

Меламори села рядом. Спросила:

— Что случилось?

— Дохрена всего. За последние два дня я успел уладить семейную жизнь старого прибрежного дерева, приговорить к пыткам прекрасную леди, организовать одно убийство и два чудесных спасения, побыть всем Миром сразу, прогуляться по Мосту Времени и напиться до потери памяти.

— Насколько я успела тебя изучить, более-менее удивительно только последнее, — вдохнула Меламори.

Ну, в общем, да.

— Но важно совсем не это, — сказал я. — А то, что по дороге к твоему дому я понял одну простую штуку.

Она адресовала мне вопросительный взгляд, заранее исполненный скорби. Как будто ничего жизнеутверждающего мне в голову прийти не может, даже теоретически.

— Никакая ты не нерешительная, — сказал я. — И ни черта не боишься терять. И со мной надолго расстаться — ну да, не хочешь, но это такой нормальное человеческое «не хочу», которое легко преодолевается усилием воли, особенно, когда воля сильная, вроде твоей.

— В том-то и дело, что не… — начала было Меламори, но я не дал ей договорить.

— Воля у тебя что надо. И решимости хватит на целый Королевский гвардейский полк. Просто дело, к сожалению, не в тебе. А во мне. Это я хочу, чтобы ты оставалась в Ехо. И была у меня под рукой. Мне, видишь ли, нравится, что ты всегда где-нибудь рядом. И можно обнять тебя буквально в любой момент — в перерыве между какими-нибудь немыслимыми делами, от которых у меня самого волосы дыбом. Вот как сейчас.

И я обнял её — не то чтобы просто для наглядности, будем честны.

Сказал:

— Ты не можешь решиться продолжить учёбу у арварохских буривухов только потому, что я этого не хочу. Конечно, слова тебе поперёк не скажу, сама знаешь. На словах я — воплощение жертвенного благородства, главный борец за свободу чужой воли и вдохновенный её певец. А на деле держу тебя здесь, связав по рукам и ногам, просто верёвки невидимые. Но что это меняет.

Меламори уставилась на меня во все глаза, словно впервые увидела. Растерянно моргнула. Запинаясь, спросила:

— Слушай, так ты думаешь, это я не сама по себе такая трусиха?

— Да ты вообще герой, каких мало. Просто связалась с плохим парнем, чья воля меняет Мир, порой совершенно свинским образом. Но это как раз нормально. Девочки из хороших семей часто связываются с кем попало, сама знаешь.

Она тихо рассмеялась.

— Невыносимый ты всё-таки тип, сэр Макс. Всегда не вовремя меня смешишь. Самое время на тебя рассердиться, а теперь не получится.

— Да не надо на меня сердиться. Какой в этом смысл? Лично я собираюсь жить рядом с тобой долго и счастливо — в перерывах между твоими уроками у буривухов, волшебными сновидениями, путешествиями между Мирами, превращениями в демонов, завоеваниями каких-нибудь призрачных городов и Магистры тебя знают, чем ты ещё займёшься. Желаю хвастаться в трактирах, что моя девушка — самая могущественная ведьма в Мире, круче самой леди Сотофы. И пусть рыдают от зависти, жалкие любовники каких-нибудь никчемных императриц.

— Да где ж ты видел, чтобы любовники императриц по трактирам шлялись? — изумлённо спросила Меламори. — Где они вообще, эти императрицы? Ближайшая, по-моему, аж в Чангайе, и у неё одних только законных мужей больше сотни, какие уж там любовники. Их просто невозможно втиснуть в ежедневный график!

— Ничего. Не знаю, как императрицу, а меня это не остановит. Уж если мне понадобится похвастаться твоей крутостью, аудиторию как-нибудь соберу.

На этом серьёзный разговор, как несложно догадаться, завершился. Но не навсегда, а только до завтрашнего утра.

Утром Меламори прямо спросила:

— Так что, предлагаешь отвести меня в Арварох Тёмным Путём? Потому что попутного корабля придётся ждать долгие годы. Безнадёжных безумцев и так-то мало, а уж после того, как вы с Абилатом повадились тайно их лечить, вообще никакой надежды встретить капитана, собравшегося проложить такой оригинальный маршрут.