Следующую лекцию вел профессор Дениэ Гову. Земляник рассказывал о классификациях почвы, ее тяжести, плотности и структуре. Мои одногруппники исступленно вносили данные в тетради, а я старалась не зевнуть. Общие предметы хороши лишь на первых курсах, на третьем и четвертом, по моему убеждению, у студиозов должна быть хоть какая-то практика с неизвестной стихией. «Для закрепления», как сказала бы тетя Рус. В противном случае зачем эти знания нужны?
Поймав мой скучающий взгляд, профессор неожиданно развеселился:
— Я вижу, не всем интересен предмет.
Гову смотрел исключительно на меня, не обращал внимания на оторопевшую группу, так что я позволила себе обойти правила поведения студиозов на лекции и ответить не поднимаясь:
— Вы ошибаетесь.
— В чем именно? — Он оперся о преподавательский стол и руками взялся за крышку, уточняя: — Я ошибаюсь в том, что предмет не интересен, или в том, что интересен, но не всем?
В аудитории раздался неприятный шепоток и будоражащие своей злостью восклицания: «Сейчас договорится!»
Но вместо того чтобы поежиться от атмосферы ненависти и зависти — а в последнем не сомневаюсь даже, — я позволила себе улыбку и ответила:
— Все предметы интересны, многое зависит от того, как их преподают.
— Хотите заменить некомпетентного профессора? — усмехнулся Гову в бороду, однако руки на груди не сложил, а значит, примет мои слова спокойно, без отрицания. В это время группа затихла, выжидая, когда же выскочку и ставленницу ректора сбросят с пьедестала и укажут на место у подножия, желательно в луже с затхлой водой.
Но зря они ждут моего падения, как себя вести, я знаю.
— Как можно… — развела руками и сообщила истинную правду, — вы один из лучших преподавателей нашей страны.
Маг согласно качнул головой и вновь одарил насмешливым взглядом, спрашивая: «Что еще расскажете?» И я не стала ходить вокруг да около, озвучив то, что в глубине души признавал каждый из находящихся здесь:
— И несомненно понимаете, что материал усвоится лучше на практике.
Тишина в аудитории из выжидающей стала настороженной и удивленной, словно бы студиозы не знали, что с преподавателем можно говорить прямо и выдвигать свои предложения по учебным вопросам. Думаю, маг это также заметил.
— Хотите размяться? — Теперь он смотрел не только на меня, но и на всю группу и отчего-то еще больше улыбался.
Странно, но они не вели себя как моя прошлая группа, не было ни энтузиазма во взглядах, ни румянца на щеках, ни довольных улыбок. Как окаменевшие застыли на своих стульях, не зная, куда спрятаться или к кому податься.
— Эй! — Я позволила себе явную глупость и весело спросила: — А где ваше рвение к экспериментам?
В настороженно молчащей массе студиозов послышалось едва уловимое шевеление, а затем и ехидный бас:
— Спроси у Норго.
Всевышний, словно бы этот самый Норго — проклятый, имя которого не должно произноситься вслух.
— Договорились, у него и спрошу, — обратилась я к обладателю баса. — А кто он?
— Староста. — Это ответила уже девушка с тонким диагональным шрамом через все лицо, она сидела справа от меня, так что волосы ее увечья не скрывали.
— Просто прекрасно, — улыбнулась я ей. — И он здесь есть?
— Нет… — ответили уже трое других студиозов.
— Тогда почему сидим?! Вставайте…
Молчание менее зыбкое, но все же тяжелое, и одногруппники между собою лишь переглядываются и не решаются встать.
Рассудив, что далее так продолжаться не должно, я продолжила агитацию за практическое занятие:
— Ясно же, что с ним вы себе эксперименты не позволяете. Так давайте хоть без него… пошалим.
Посмотрела на продолжающего улыбаться профессора и поняла, что партия, разыгранная мною, была верна. Он именно этого и добивался в отсутствие старосты. Интересно, чем же так отличился неизвестный Норго?
— Студиозы, решайтесь скорее, пока преподаватель согласен.
И вот тут все обернулись в сторону здоровяка, сидящего пятью рядами ниже, обладателя баса и, вполне возможно, звания неформального лидера. И еще одна странность: лидера, который не желает брать ответственность на себя. Парень, почувствовав устремленные на него взгляды, еще сильнее сгорбился.
«Он попросту думает, решается, — приободрила я себя и мысленно удивилась: — Но что ж так долго?»
И, обратившись к блондинке со шрамом, если не ошибаюсь, ее зовут Таггри, я кивнула в сторону тяжеловесного студиоза:
— Прости, а как его зовут?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу