Дарья Кузнецова - XXI век не той эры (СИ)

— В общем, я сделал все биологические, биохимические и иные анализы. Физиологически с ней всё нормально, и это действительно человеческая женщина до последней клетки. Одна странность, её генокода в базе нет, так что я понятия не имею, откуда она взялась. По фенотипу и анализу генного кода она ближе всего, как ни странно, не к кельтам, на которых больше похожа на первый взгляд, а к русичам. Но геном довольно странный, похоже на какую-то смесь. Впрочем, ничего по-настоящему занимательного в нём нет.

Под неторопливый рассказ на вернувшейся к реальному течению времени записи начали происходить события. Лежавшая на кровати женщина вздрогнула, потом рывком села. Обвела помещение дикими и почти безумными глазами, метнулась в угол кровати и забилась в него спиной. Потом медленно протянула руку, недоверчиво ощупывая поверхность этой самой кровати, и взвизгнув что-то звериное, спрыгнула с койки и уткнулась в тот самый угол, в котором сидела сейчас.

— Как видите, повадки совершенно не разумного существа. Судя по всему, сознание её всё ещё спит, и покинуло оно её довольно давно.

— Так и останется обезьяной? — поморщился Ульвар.

— Надежда на ремиссию есть, мы продолжаем облучение в нескольких спектрах и пытаемся разбудить разум, — оптимистично ответил Исикава. — Вот, обратите внимание, какая нервная реакция на еду!

В этот момент в кадре из пола выдвинулась какая-то миска, кусок хлеба и стакан воды. Женщина в панике заметалась по камере, то пытаясь забиться под койку, то влезть на неё, то опять возвращаясь в свой угол. Всё это время она истерически и довольно мерзко верещала.

— Успокоилась, только когда всё убрали, — продолжил ямато, и визг действительно прекратился. — То есть, у неё даже вот эта часть рассудка, чисто инстинктивная, пребывает в крайне напуганном и психически нестабильном состоянии. Я даже не могу предположить, что привело… — речь исследователя оборвал резкий звуковой сигнал, и взгляды мужчин метнулись к экрану, отображавшему происходящее в карцере в настоящий момент.

Женщина продолжала сидеть в углу, но взгляд её стал гораздо более осмысленным. Она растерянно осмотрелась, потыкала пальцем край койки и поднялась на ноги, придерживаясь за стену. При этом она заметила свою наготу и рефлекторно попыталась прикрыться. Но почти тут же, сообразив, что толку от этих действий немного, подошла и присела на край койки. Зябко обхватила себя руками за плечи, и вновь медленно обвела взглядом помещение.

— Ну, вот, я же говорил, — удовлетворённо заключил учёный. — Излучения мозга укладываются в стандартные рамки. Некоторые показатели, правда, низковаты, но это можно списать на шок, она всё-таки не до конца проснулась. Можно попробовать установить контакт. Желаете присутствовать, или пронаблюдаете отсюда? — вежливо предложил Исикава, надеясь на второй ответ. Впрочем, учёный понимал, что надежда его бессмысленна.

— Пойдём, пообщаемся, — мрачно усмехнувшись, кивнул чёрный трибун. И ямато искренне посочувствовал женщине, кем бы она ни была на самом деле.

Сознание в тело возвращалось неохотно, настороженно, почти испуганно. С одной стороны, состояние напоминало тяжелейшее похмелье, случившееся со мной всего раз в жизни, но запомнившееся надолго. А с другой, меня окутывал несвойственный похмелью липкий страх, похожий на остатки ночного кошмара.

Окончательно в реальность меня подтолкнули странные ощущения. А именно понимание, что я сижу на чём-то твёрдом и шершавом. Часто поморгав, — почему-то в глазах было темно и сухо, — я огляделась.

Что я там вспоминала про остатки кошмара? Кажется, он продолжался. Но теперь, кажется, наяву.

Крошечная, два на два, комнатушка напоминала не то палату строгого режима, не то келью помешанной монахини, не то… На этом я предпочла остановить собственное воображение, потому что оно разом вспомнила кучу мерзких кровавых триллеров из разряда фильмов «Пила», «Куб» и ещё десятка столь же бессмысленных и беспощадных выкидышей кинематографа.

Положение моё осложнялось тем, что я совершенно не помнила, как здесь оказалась, и не понимала, где именно — здесь. Более того, немного углубившись в воспоминания, я обнаружила в них полную кашу, и так и не смогла сообразить, что было вчера, когда это самое «вчера» было и вообще, что было в моей жизни последним?