Александр Турбин - Метаморфозы - таракан

«Невод» страшен, но не быстр. А в старческих руках и вовсе медлителен. Как Региру вообще удавалось справляться с этим действом? У магии много инструментов, но «Невод» один из самых сложных и затратных. Падали Рорка, кричали люди, рушилась стена. Ячейки страшной сети сжимались, отрезая от спасения. Кто-то успел броситься в реку, кто-то умудрился уйти перекатом за край, большинство же было обречено. Регир, оскалился и побелел, зашатался и зарычал, в этот момент на него было смотреть не менее страшно, чем на то, что происходило на северной стене, но даже в таком состоянии он продолжал травить «невод».

Слишком медленно для такого боя. Слишком долго. Если бы он был один, его жизнь закончилась бы в считанные мгновения. Отпустить «невод» быстро, просто бросив управление энергетическим потоком нельзя, слишком много энергии и слишком мало шансов пережить ужасающий по силе откат. Он выбил бы жизнь из этого тщедушного тела. Маг, не имеющий возможности развеять чары или закончить их, становится уязвим. Проникновение в тахос Бравин почувствовал стразу, решительное и главное — множественное. Где-то южнее крепостной стены шаманы Рорка вступили в бой.

Древние свитки утверждают, что все первое поколение Алифи обладало даром видеть силу, от умудренных жизнью воинов до несмышленых детей. Видеть, накапливать, направлять. Лечить энергией было не многим сложнее, чем лекарствами, а убивать не труднее, чем мечом. Они были наделены даром, но обделены умениями. Многие годы предки щедро тратили силы, чтобы получить знания, и новые поколения Алифи были почти столь же сильны, но уже обладали накопленным за столетия опытом. Это была эпоха равных Богам, прекрасная и недолгая. Увы, с тех пор они становились только слабее, с каждым новым поколением. Сейчас только немногие могут видеть, и только избранные могут направлять силу. И даже они не вызвали бы ничего, кроме презрительных слов у магов прошлого. Алифи теряют силу, и знания предков уже не спасают. Или сила вообще уходит из этого мира? Что будет тогда?

Испытывают ли эти проблемы шаманы Рорка было неизвестно, но в бой они вступили умело и согласованно. Четверо, максимум, пятеро, работающих как один. Всегда, может быть за исключением только первых сотен лет, шаманы были слабее магов Алифи. Слабее и многочисленнее. Работа в группе — их единственный шанс на победу. Даже сейчас.

Рош-ту-аррах, «Гнев Великана», огромный поток силы, закрученный в звенящий энергией шар, бросающий яркие сполохи света в окружающей темноте, несся со скоростью отличного скакуна к стенам крепости. Летел, норовя превратить стены в пыль, а тела в воспоминания.

Этот сгусток шаманской ненависти слишком сложно остановить, чтобы Бравин попытался это сделать. Да и непонятно как останавливать? «Стена Света»? Ее быстро не поставишь. «Купол счастья»? Где на него сил взять? Да и после этого сил точно не останется. Отклонить? Это возможно. На учебном полигоне, когда есть, кому страховать. Куда отклонится бешено вращающийся шар? Влево? Вправо? Вверх? Уйдет вперед? Или повернет назад? Нет времени считать. «Мастер, сейчас начнется, не подведи меня». Сухо, спокойно, не допуская сомнений. Бравин не мог подвести и рисковать не имел права.

Рош-ту-гаро, «Гнев Быка» — меньше, слабее, стремительнее своего старшего брата. Бравин не мог остановить или отклонить, он мог лишь заставить подарок Рорка взорваться чуть раньше срока. И чем раньше, тем дальше от стен. От Алифи. От себя и Итланы. В арсенале магической школы Алифи достаточно ударов на расстоянии. Волны, плети, копья силы. Но Рош-ту-гаро стремительнее «Солнечного копья», надежнее «Плети ярости», экономнее «Волны отрицания». А то, что его придумали Рорка? Право же, это просто мелочь, после боя Бравин честно сказал им спасибо.

«Гнев Великана» и «Гнев Быка» столкнулись с чудовищным грохотом, перекрывшим и шум битвы, и бой барабанов. Бык исчез в ослепительной вспышке, наградив мастера заклинаний напоследок неслабым откатом, а его голову — встречей с бортиком смотровой площадки. Остатки Великана отклонились и со всей своей мочи шарахнули по верхнему ярусу четвертого бастиона. Стоя на коленях, мотая разбитой о камень головой, Бравин в прострации наблюдал, как оседает сияние на разваленной верхушке неприступной башни. Тем, кто находился внутри, уже было бессмысленно помогать, их путь в этой жизни закончился мгновенно и без вариантов. Помогать нужно не мертвым, помогать надо живым. Иначе они тоже быстро превратятся в мертвых.