Стивен Бауер: Завет Кольца

— Мне даже кажется, что я знаю корову, летающую лучше, чем он играет в шахматы, — еле слышно сказал белый конь королю. Мелинда улыбнулась. Конь показался ей симпатичным. Это был высокий молодой человек с темными вьющимися волосами. По его одежде она сначала подумала, что он из свиты. Но так как министр развлечений предусмотрел, чтобы фигурами были только лица королевской крови, стало быть, это один из претендентов в мужья.

Гай фон Гайлсбери сделал ход и съел белого слона черной королевой. Слон покинул поле.

— Следующая вы, — сказала Иоланда матери Адальберта. — По диагонали вы двигаться не можете, а если пойдете вперед, назад или в сторону, то мы съедим вашу королеву.

— Так нельзя! — возмущенно воскликнул Адальберт, делая матери знаки, чтобы она незаметно передвинулась на другую клетку, но белый конь по собственной инициативе сделал ход и прикрыл Мелинду, поставив под удар черного слона.

— Если вы возьмете ладью, то мы съедим вашего слона, а наша королева теперь стоит под защитой, — сказал он Адальберту и сделал небольшой реверанс в сторону Мелинды. — Джереми Беррифилд, к вашим услугам.

— Очень приятно, — ответила Мелинда и слегка покраснела. Конечно, она слышала о Беррифилде: король без владений, без земель; замок и несколько прилегающих к нему полей, скорее всего невозделанных. Поговаривали, что отец Джереми до самой смерти не мог простить себе того, что натворил, начал пить и в скором времени проиграл, пропил и растранжирил оставшиеся в казне деньги, а потом слег и умер. В наследство сыну он оставил ветхий замок, несколько жалких полей и горстку голодных крестьян. Мелинда знала, что Джереми Безземельный, как его называли, стоит либо в конце списка короля Феодора, либо его вообще там нет. Жаль, потому что он был единственным, на ком можно было бы остановиться: статный, красивые карие глаза. Даже в дурацком костюме коня он смотрелся неплохо.

— Так не пойдет, — сказал принц Адальберт, обращаясь к Джереми.

— Ход сделан, — возразил Гай фон Гайлсбери.

— Но моя ма… но ладья… — Никто, к сожалению, так и не узнал, что он хотел сказать, потому что именно в этот момент на лужайке приземлился Брунофилакс по прозвищу Бруно Поджигатель.

Драконы умеют бесшумно летать, могут подниматься на большую высоту и даже парить в воздухе, как хищные птицы. Но аккуратно и грациозно приземляться у них не получается. Бруно Поджигатель не был исключением. Он немного не рассчитал и своротил небольшой шатер, где были приготовлены прохладительные напитки для гостей. Хрустальные бокалы, графины с вином и вишневым соком полетели на землю, пострадали двое слуг. Хорошо, что министр развлечений успел отскочить в сторону.

— Оп-ля! — произнес дракон, приземлившись; при этом одна его лапа пришлась на грудь лежавшего на земле слуги. Три придворные дамы упали в обморок, а поблизости не оказалось ни одного кавалера, который успел бы их подхватить: все остолбенело смотрели на дракона…

В то утро Брунофилакс проснулся со странным ощущением. Ничто не помогало избавиться от него: ни вид несметных сокровищ, ни любование переливающимся всеми цветами радуги огромным алмазом, называемым алмазом Озрама, — жемчужины его коллекции. Это мучительное, гложущее чувство не прошло даже после завтрака. Собственно говоря, оно появилось у него несколько месяцев назад.

— Скука! — поставил он диагноз. — Смертельная скука! Ничего удивительного: я уже бог знает сколько живу в этих горах, а ничего нового не происходит.

Он решил немного полетать, только один небольшой кружок, может быть, в долину, где пастухи пасут черных овец и цыганский табор разбил свой лагерь. Однако уже в воздухе решил пролететь подальше: это будет полезно для его старых костей и расшатанных нервов. Когда внизу он заметил деревню, то на всякий случай поднялся выше. Вообще-то в этом не было необходимости: люди давно уже вглядывались в небо лишь для того, чтобы предсказать погоду, а в этот ясный июньский день никому не пришло бы в голову ждать грозы.

Чем дальше он летел, тем лучше становилось настроение. Быстрее, чем ожидал, он долетел до столицы и довольно долго кружил над лужайкой перед замком короля Феодора, чтобы определить, что там происходит.

— Я только немножко посмотрю и полечу домой, — уговаривал он себя.

Хотя он находился на большой высоте, до него доносился запах жареного и печеного.

— Сплошные лакомства, — определил он и сделал в воздухе еще круг.