Раиса Сапожникова - Мой замок

– Это все? – уточнила неумолимая судебная защитница.

– Все! – решительно заявила Хайди и вздернула подбородок.

В этот момент быстроногий Мозес влетел обратно в зал и подал графу небольшую стеклянную клепсидру, очевидно, одолженную у отца в подвальной лаборатории.

Лорд-судья поднялся со своего кресла.

– Дамы и господа. Высокий суд, выслушав показания пострадавшей девицы, благодарит ее и предлагает господам подсудимым высказать свои возражения, если таковые последуют. Однако высокий суд не желает терять время на пустые разговоры. По мнению суда, показания пострадавшей излагают события правдиво и полно. Поэтому высокий суд дает всем присутствующим время, чтобы найти – или не найти – те добавления, возражения или уточнения, которые надлежит выслушать высокому суду. Время – десять минут. После этого выступит обвинитель.

И он водрузил на стол песочные часы.

Господам подсудимым было не до возражений. Стыд, жгучий стыд корчил их и пригибал головы к коленям. Они избегали смотреть друг на друга, обычные их переглядывания прекратились еще тогда, когда графиня извлекала из обертки девичьи ночные туфельки.

Десять минут прошли в полном молчании. Когда же последняя песчинка в клепсидре просочилась в нижнюю половину, граф Арден провозгласил:

– Высокий суд предоставляет слово обвинителю!

Роланд встал.

– Высокий суд, – начал он, – дамы и господа. У нас... в замке Арден находятся почетные гости. Эти достойные люди – Леди Марианна из Хантигтонов, сэр Роберт Фиц-Керн, солдат Вильям Кеттл и Маленький Джон, крестьянский сын, много лет защищавшие бедных людей от злых лордов, продажных судей и жестоких баронов... О них сложены песни, их защищает в зеленом лесу сам бог Керн, которого мы, католики, зовем святым Корнелием и тоже признаем покровителем природы. Что же они могли сделать такого, чтобы стать обвиняемыми?

– Я не раз видел, как подвыпивший мужик задирается с кем попало. В особенности, если в деревню забрел чужак. Да еще если он – нищий или калека, над которым можно поиздеваться... Простолюдин, хам, человек без чести всегда готов обижать каждого, кто слабее, потому что при этом можно остаться безнаказанным: ударить или оскорбить женщину, избить ребенка, повалить наземь калеку и хохотать, глядя, как тот бессильно пытается подняться...

– Примерно так же произошло то, что леди Хайдегерд назвала нападением на нас. На самом деле, как я понимаю, никто и не думал нападать. Я хорошо представляю себе, что за бойцы Маленький Джон и сэр Роберт, и как по-настоящему сражается солдат Вильям Кеттл. Вы не нападали, господа! Вы просто забавлялись...

– Так поступает недостойный простолюдин, видя чужака, который, по его мнению, чересчур слаб и потому – легкая добыча. Так не поступает рыцарь, на землю которого вступил незнакомый гость! Если вы – хозяева леса, а мы вошли в него даже непрошенными, рыцарь бы остановил нас учтиво, спросил об именах, а также о причинах, которые нас заставили пройти именно здесь. Хотя лесная дорога – не чащи и не поляны, там дозволено ходить всем.

– Вильям Кеттл, грубо обратившись к леди Хайд и ко мне, поступил не по-рыцарски! Маленький Джон, вышедший следом, также поступил не по-рыцарски. Они были грубы, как простолюдины, и поэтому мы с леди Хайд вынуждены были отстранить их, чтобы продолжать путь. Мне пришлось обнажить меч. А сэр Роберт Фиц-Керн, придя на помощь товарищам, не пожелал выяснить сначала, кто прав, а сразу принял сторону моих противников, которых было двое против одного... Это тоже не рыцарский поступок.

– Поэтому я, Роланд Арден, обвиняю сэра Роберта Фиц-Керна, Маленького Джона из Линкольншира и Вильяма Кеттла из Ливерпуля в пренебрежении рыцарской честью и обычаями. Они поступили, как пьяные простолюдины!

– Да мы ж не рыцари... – донеслось со стороны Джона с Виллом. Кто именно нарушил тишину, значения не имело. Потому что Роланд тут же подхватил это и возвысил голос:

– Не рыцари? Кто здесь не рыцарь, господа? Может быть, это Вильям Кеттл? Так он стал рыцарем в четырнадцать лет, когда, жертвуя собой, спас целый манор от жестокой участи... Ты же сам рассказывал, как тебя посвящали: каждый бандит ударил ногой по твоей груди!

Или, может быть, Маленький Джон – не рыцарь? Да он самый прославленный рыцарь в мире! О нем двадцать лет песни поют отсюда и до Святой Земли. И оба они много лет служат высокородной даме, и защищают слабых, и сражаются со злом, как подобает настоящим рыцарям. Или, по-вашему, признак рыцаря – это золотые шпоры?