Маргарет Этвуд - Беззумный Аддам

– Плохой план, – говорит Зеб. – Те двое все еще где-то там. У них есть пистолет-распылитель. Это троекратные больболисты, от их эмпатических контуров уже ничего не осталось. Ты не хочешь попасть к ним в лапы. Они не заморачиваются условностями. Ты видишь, в каком состоянии Аманда. Ей еще повезло, что она не осталась без почек.

– Я совершенно согласен. Вам действительно не стоит покидать границы нашего уютного маленького анклава. Я пойду, – галантно предлагает Белоклювый Дятел. – Если вы доверите мне свой список покупок, и…

– Но ведь вы будете со мной, – говорит Американская Лисица Зебу. – И защитите меня. Мне будет так спокойно и безопасно!

Она хлопает ресницами.

Зеб спрашивает Ребекку:

– Кофе есть? Или как там называется эта дрянь?

– Все будет в порядке! Я переоденусь, – Американская Лисица меняет тон на деловой. – Я пойду быстро и не буду вам мешать. Я, знаете ли, умею обращаться с пистолетом-распылителем!

Последние слова она произносит врастяжку, держа очи долу. Потом снова напускает на себя бойкость:

– Слушайте, а мы можем взять с собой провизию! И устроим пикник!

– Тогда собирайся быстро, – говорит Зеб. – Мы уйдем сразу, как поедим.

Черный Носорог дергается, вроде бы собирается что-то сказать, но передумывает. Катуро взглядывает вверх:

– Дождя, похоже, не будет.

Ребекка смотрит на Тоби, приподнимает брови. Тоби изо всех сил старается держать лицо неподвижным. Американская Лисица искоса следит за ней.

Лисица, она и есть Лисица, думает Тоби. «Обращаться с пистолетом-распылителем», вы подумайте.

– О Тоби, иди посмотри, иди скорей! – Это мальчик Черная Борода, он дергает ее за простыню.

– Что такое? – Тоби старается, чтобы в голосе не слышалось раздражение. Она хочет остаться тут, попрощаться с Зебом – пусть он и недалеко уходит, и ненадолго. Всего на несколько часов. Она хочет оставить на нем какую-нибудь метку. Может, в этом дело? На виду у Американской Лисицы. Поцеловать, сжать руку. «Он мой. Держись подальше».

Впрочем, это не поможет. Она только дурой себя выставит.

– О Тоби, Джимми-Снежнычеловек просыпается! Он прямо сейчас просыпается! – говорит Черная Борода. Он одновременно тревожится и перевозбужден, как в прежние времена дети перед парадом или салютом, перед чем-то кратковременным и восхитительным. Тоби не хочет его разочаровывать и позволяет себя утащить. Она оглядывается один-единственный раз: Зеб, Черный Носорог и Катуро сидят за столом, уминая завтрак. Американская Лисица несется прочь – менять дурацкую шляпу и шортики фасона «посмотри на мои ножки» на камуфляж, который, без сомнения, выгодно подчеркнет ее формы.

«Тоби, возьми себя в руки. Что это за подростковая ревность. Ты не в школе», – говорит она себе. Впрочем, в каком-то смысле они все – в школе.

У гамака Джимми собралась толпа. Пришли многие Дети Коростеля, взрослые и маленькие. У всех радостный вид, даже восторженный – в той мере, в какой они на это способны. Кое-кто из них уже начинает петь.

– Он с нами! Джимми-Снежнычеловек опять с нами!

– Он вернулся!

– Он принесет слова Коростеля!

Тоби проталкивается к гамаку. Две Дочери Коростеля помогают Джимми сесть. Глаза у него открыты. Он, кажется, еще плохо соображает.

– Приветствуй его, о Тоби, – говорит высокий мужчина, которого зовут Авраам Линкольн. Все Дети Коростеля не сводят с них глаз и слушают каждое слово. – Он был с Коростелем. Он принесет нам слова. Он принесет нам истории.

– Джимми, – говорит она. – Снежнычеловек.

Она кладет руку ему на плечо:

– Это я. Тоби. Я была у костра, на побережье. Помнишь? Где были еще Аманда и двое мужчин.

Джимми смотрит на нее неожиданно ясными глазами. Белки у него белые, зрачки чуть расширены. Он моргает. Смотрит на нее, не узнавая.

– Черт, – говорит он.

– Что это за слово, о Тоби? – спрашивает Авраам Линкольн. – Это слово Коростеля?

– Он устал, – отвечает Тоби. – Нет, это не слово Коростеля.

– Черт, – повторяет Джимми. – Где Орикс? Она была тут. Она была в костре.

– Ты болел, – говорит Тоби.

– Я кого-нибудь убил? Кого-то из этих… Кажется, мне приснился кошмар.

– Нет, – говорит Тоби. – Ты никого не убил.

– Кажется, я убил Коростеля. Он держал Орикс, и у него был нож, и он перерезал… О Боже. Кровь, все розовые бабочки были в крови. А потом я, потом я его застрелил.

Тоби встревожена. О чем это он? И, что гораздо важнее – как этот рассказ воспримут Дети Коростеля? Тоби надеется, что никак. Для них он прозвучит бессмыслицей, невнятным шумом, потому что Коростель живет на небе и умереть не может.