Мэгги Стивотер - Сновидец. Призови сокола

«Мы привыкли слышать звезды. Когда люди переставали говорить, наступала тишина. А теперь, даже если заткнуть все рты на планете, будет шум. Стонут кондиционеры в вентиляционном отверстии. По шоссе в нескольких милях от тебя проносятся грузовики. В десяти тысячах футов над тобой жалуется самолет. Тишина – вымершее слово. Неприятно, да?»

Но во сне стояла идеальная тишина, не считая голоса. Ронан не задумывался, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз слышал идеальную тишину, – до нынешней минуты. Он сомневался, что вообще ее слышал, – до нынешней минуты. Она была спокойной, а не мертвой. Всё равно что сбросить груз, который он тащил, не подозревая того; бремя шума, бремя остальных людей.

«Магия. Теперь это слово утратило цену. Сунь четвертак в прорезь и получи магический фокус для тебя и для друзей. Большинство людей не помнят, что это такое. Разрезать человека пополам и вытащить кролика из шляпы – не магия. Достать карту из рукава – тоже. Всякое «следите за руками» тут ни при чем.

Если ты когда-нибудь смотрел в огонь, не в силах отвести взгляд, это было оно. Если ты когда-нибудь смотрел на горы, затаив дыхание, это оно. Если ты когда-нибудь смотрел на луну и ощущал слезы на глазах, это оно. То, что между звезд и между корней, то, что заставляет электричество просыпаться по утрам.

И оно, блин, ненавидит нас».

Ронан не знал, кому этот голос принадлежит и есть ли у него в принципе владелец. Во сне физические истины становились несущественны. Возможно, это говорило шоссе под ним. Небо. Кто-то, стоящий за пределами видимости.

«Противоположность волшебному – необычное. Противоположность волшебному – род людской. Этот мир – неоновая вывеска, на которой выгорели все буквы, кроме тех, что складываются в слово ЛЮДИ.

Ты понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать?»

Ронан ощутил черепом какой-то рокот – далекие грузовики, рыча, катили к тому месту, где он лежал посреди центральной полосы.

Он подумал, что не позволит этому сну стать кошмаром.

«Будь музыкой», – велел он.

Рокот приближающихся грузовиков превратился в дабстеп Мэтью.

«Этот мир убивает тебя, но Они успеют раньше. Они с большой буквы «О». Они.

Ты еще их не знаешь – но узнаешь».

Брайд. Голос имел имя, и оно внезапно возникло в голове у Ронана, точно так же, как возникло там знание о шоссе – в виде несомненной истины. Небо синее, асфальт теплый, голос принадлежит кому-то по имени Брайд.

«В битве, которая нам предстоит, есть две стороны, и на одной из них – пятничная распродажа, бесплатный вайфай, модель этого года, только по подписке, теперь еще удобнее, отсекающие шум наушники, по машине каждому «зеленому», дальше тупик.

На другой стороне магия».

Ронан с некоторым усилием вспомнил, где находится его физическое тело – едет в машине с братьями, по направлению к Адаму и новой жизни. И надежно контролирует сны.

«Ничего не приноси с собой», – велел себе Ронан. Не прихвати грузовик, дорожный знак, дабстеп, который нельзя заткнуть, можно только зарыть где-нибудь во дворе. Держи грезы в голове. Докажи Диклану, что ты это можешь.

Брайд шептал: «Ты сделан из снов, и этот мир не для тебя».

Ронан проснулся.

– Внимание, Вашингто-о-о-он, округ Колумбия! Сообщите властям! – смеялся Ти-Джей Шарма, хозяин дома. – Кто-нибудь, скажите им, что здесь девушка с суперспособностями!

Все в этом типовом домике в пригороде Вашингтона смотрели на Джордан, девушку с глазами, похожими на чудо, и улыбкой, как ядерный взрыв. Остальные участники вечеринки предпочитали небрежный практичный стиль; Джордан не верила ни в небрежность, ни в практичность. Она явилась в кожаной куртке и кружевном корсаже; от природы кудрявые волосы были собраны в огромный хвост. Цветочные татуировки на шее и на пальцах ярко сияли на фоне темной кожи, а энтузиазм на фоне пригородной ночи светился еще ярче.

– Ш-ш, ш-ш, – сказала Джордан. – Сверхспособности – как дети, ребята…

– Два из пяти в каждой американской семье? – спросил Ти-Джей.

– Лучше увидеть, чем услышать.

На заднем плане какая-то группа эпохи девяностых бешено завывала о своей молодости. Звякнула микроволновка – появилась очередная порция дешевого попкорна. Участники вечеринки были одновременно полны иронии и ностальгии; Ти-Джей пошутил, что ее основная тема – замедленное развитие. На столе стояла стеклянная чаша для пунша, полная сухариков с корицей, на экране шел «Губка Боб», рядом кучей валялись видеоигры. В основном все присутствующие были белее, чем Джордан, старше, безопаснее. Она сомневалась, что они пришли бы на вечеринку, если бы им не сулили представление.