Нил Шустерман - Жнец-2. Испытание

– Я рад, что Эйн сделала правильный выбор. После того, что ты сделал со мной, ты просто обязан страдать. Я – потерпевшая сторона, и к моим желаниям следует отнестись с должным почтением. А мои желания состоят в том, чтобы обеспечить тебе максимум горя и несчастий. Все началось с огня, Роуэн, и это символично, потому что тебе назначено повторить горестную судьбу древнего Прометея, носителя огня. А заодно и Люцифера, «носителя света», у которого ты позаимствовал имя, когда выдавал себя за жнеца. За свою неосмотрительность Прометей был прикован к скале, а его печень ежедневно и до окончания времен должен был клевать орел.

Он подкатился на своем кресле поближе и прошипел в лицо Роуэну:

– Я буду твоим орлом, Роуэн. И я буду питаться твоими страданиями изо дня в день, целую вечность. Пока мне не надоест.

Несколько мгновений Годдард продолжал смотреть в лицо Роуэна. Затем охранники увезли его.

Все эти два года Роуэн подвергался постоянным физическим, психологическим и эмоциональным ударам. Тем не менее он не только выжил, но и закалился в борьбе. То, что его не убило, сделало более сильным, более решительным в желании исправить сломанное и сложить разбитое. Но теперь он сам был разбит и сломлен, и во всем мире не хватило бы наночастиц, чтобы восстановить понесенный им урон.

Подняв глаза, Роуэн увидел Жнеца Рэнд. Она и не подумала снять с него его путы, да он и не ждал этого. Как орел сможет пожирать внутренности Прометея, если тот будет свободен? Но именно в этом была загвоздка. Внутри у Роуэна зияла пустота, и орлу нечем было поживиться. Если что-то там и оставалось, то только чистый яд.

– Убирайся, – сказал он Жнецу Рэнд.

Но она продолжала стоять над ним в своем изумрудного цвета наряде – цвет, который Роуэн возненавидел всеми фибрами своей души.

– Нет, твоего приятеля не выбросили с мусором, – с усмешкой сказала она. – Я сама этим занялась. Развеяла его пепел над полем голубого люпина. Хочешь, верь, хочешь – нет.

И ушла, оставив Роуэна перед выбором – какой из двух ужасных вариантов считать истиной.

Есть значительная разница между тем, что я могу делать, и тем, что я делать предпочитаю .

Я могу прервать нежелательную беременность и перенести зародыш в ту семью, где ребенка станут любить и лелеять – таким образом разрешив конфликт между свободой выбора и святостью жизни.

Я могу изменить химический состав крови, избавив человека от состояния клинической депрессии, мыслей о самоубийстве, бредовых состояний и иных психических расстройств, формируя, как следствие, население, здоровое не только физически, но также эмоционально и психологически.

Я могу, используя индивидуальный набор наночастиц, на ежедневной основе подгружать актуальные воспоминания – так что, если у человека окажется поврежден мозг, память помещается в свежие мозговые ткани. Я даже могу фиксировать впечатления любителей прыгать с крыши – чтобы они могли вспомнить каждое мгновение своего полета (а ведь именно ради этого они и прыгают).

Но есть вещи, которые. Я. Никогда. Не. Стану. Делать!

Вместе с тем сообщество жнецов не связано ни моими законами, ни моими этическими принципами. А это означает, что я вынуждено терпеть любую мерзость, которую они привносят в этот мир. Включая жуткое по сути и своим последствиям восстановление жнеца, которого, как я полагаю, следовало бы навсегда отстранить от дел.

ПО НОЧАМ в Большой Александрийской библиотеке было тихо, как в склепе, а потому никто, кроме Муниры, не знал о таинственном посетителе, который приходил в ее смену. Хотя… Знали еще и охранники, но вопросов те не задавали, а потому исследования, которые вел в публичной библиотеке Жнец Фарадей, для широкой публики оставались тайной.

Он пристально изучал том за томом в зале Основателей, не говоря Мунире, что, собственно, ищет. А она особо и не интересовалась, хотя однажды, что называется, закинула удочку.

– Если вы ищете мудрые изречения, лучше почитать Жнеца Короля, – как-то сказала она.

– В своих журналах Жнец Клеопатра много писала о ранних конклавах и Первых жнецах, – произнесла она в другой раз.

Затем она упомянула Жнеца Поухатана.

– Он славился особой любовью к путешествиям и занятиям географией, – сказала она и поняла, что попала в точку, потому что Фарадей живо заинтересовался записями этого человека.