Гарри Гаррисон - Билл, герой Галактики, на планете десяти тысяч баров

Билл вслед за ним поднял глаза. Под самым потолком, в полумраке, виднелся длинный ряд книжных переплетов. Ниже был укреплен плакат с надписью на латыни: «Veni, bibi, transvestivi».

– Да, это книги! – Улыбка Дядюшки Нэнси стала еще шире.

– А что означает эта латинская надпись? – продолжал интересоваться Эллиот.

– Пришел, напился, переоделся! – перевел Дядюшка Нэнси.

– Ага, ясно, Дядюшка Нэнси, – продолжал Эллиот. – А эти книги… вы не состоите в Колпартии?

Разговоры тут же стихли, в баре повисла тишина. Все головы повернулись в сторону Эллиота. В баре заметно напряглись мускулы. Заиграли желваки. Сжались крепкие кулаки.

– Нет, что вы! – ответил Дядюшка Нэнси. – Но ведь читать не запрещено, не правда ли?

– Ага, нет. Но это зависит… – начал было Эллиот, но Билл зажал ему рот.

– Мой друг хотел сказать, что никогда таких книг не видел.

Напряжение сразу спало, разговор в баре зашумел опять.

Билл облегченно вздохнул. Лично он ничего против книг не имел. Он предпочитал комиксы. И всегда придерживался правила: живи и давай жить другим, потому что сам любил пожить в свое удовольствие. Поэтому он ничего не имел против увлечения литературой. Сам Билл никогда не умел как следует читать. Какие же колледжи в деревне? Какие там, к черту, книги – он на планете Баров! Чинджерами надо заниматься!

– Очень рад, что они вам понравились! – воскликнул Дядюшка Нэнси. Он указал на полку, уставленную томами в кожаных переплетах, которая протянулась во всю длину бара. – Это моя коллекция классиков. Обратите внимание, как прекрасно они подобраны! Говорят, некоторые тома были выпущены еще на Земле. Конечно, это неправда, но неправда приятная.

С величайшей осторожностью он снял с полки книгу и положил перед Биллом и Эллиотом. Мягкий пергамент. Золоченый обрез. Черная с красным обложка. Великолепная вещь. Даже на Билла произвела впечатление.

– «Дэвид Копперфилд», [6]Чарлз Диккенс, – прочел Билл. – Это что, из жизни шахтеров?

– О нет! Это классическое произведение, Билл! – воскликнул Дядюшка Нэнси. – Прекрасная книга о ранних годах викторианской эпохи.

– Как воняет весь этот хлам! – послышался недовольный гнусавый голос из-за спины Билла.

Билл обернулся и увидел того самого хиппи с Адской планеты, что пытался его поджарить!

Нет, это был не тот.

Хотя и похож как две капли воды на того самого хиппи, что стрелял в Билла и ранил Эллиота. У него были такие же длинные, перехваченные ленточкой волосы и клеши. Только этот покрепче и ростом повыше, лицо посерее и попрыщавее.

А поверх одежды этот шут гороховый натянул цветастое платье в стиле «му-му».

– Дерьмо, – упрямо повторил паренек. Дикий анархический огонь горел в его глазах.

– Я, кажется, уже предупреждал, что в моем баре хиппи делать нечего, – ответил на это Дядюшка Нэнси.

– Ага, но, по-моему, это отличная книга, – мягко возразил Эллиот. – А вы какие предпочитаете?

Паренек скрипнул зубами и возмущенно фыркнул. От него попахивало травкой. А изо рта пахло сильно и дурно, в том числе синтетической пищей.

– Я люблю… – с вызовом начал он. И выпалил: – Порнуху!

– Ну что ж. – Билл спокойно хлебнул пивка. – Я тоже порнушку уважаю!

Тут парень схватил Билла за грудки.

– Не воняй, мужик! Это тебе никакая не порнушка или порнушечка, понял? А добрая старая порнуха!

– Понятно, мистер! – вмешался Эллиот. – Только зачем так обижаться!

В другой раз Билл, не задумываясь, учинил бы потасовку. Однако в женском платье драться неудобно – неприлично как-то, не по-женски. Да и платье порвать можно.

– Извини, старичок. Не хотел тебя обидеть. Выпьешь что-нибудь? Угощаю!

Парень все еще нервничал.

– Ладно. Хорошо бы чего-нибудь покрепче.

– Покрепче – это формальдегид, что ли? – презрительно скривился Дядюшка Нэнси. – Отличная мысль, приятель, однако мы дерьма не держим.

Биллу как-то довелось попробовать формальдегида, и из этого опыта он вынес твердое убеждение, что данный напиток противопоказан даже мертвецам. Он замотал головой.

– Ох, Дядюшка Нэнси. Не надо о грустном. – Он был уже приятно пьян и бесконечно дружелюбен. – Мне так хорошо и весело, и всем того желаю. Почему бы тебе не угостить моего длинноволосого приятеля самым крепким напитком, который только найдется в твоих кранах и бутылках?

– Сей секунд!

Бармен вытащил из-под стойки маленькую бутылочку с красной этикеткой. На которой было написано по-староанглийски: