Конни Уиллис: Впервые на экране

– А что, если аппарат скажет, что надо покупать билет в кассе?

– Не скажет, – сказал Джек. – Когда зайдешь…

– А что, если они скажут, что еще заходить нельзя?

– И этого тебе не скажут, – ответил Джек. – Когда зайдешь, иди к торговому лотку, купи большой пакет попкорна, большой стакан «Сэвен-ап» и возьми две соломинки. А потом иди в зал 17.

– Зал 17? Но «Войну драконов» показывают в зале 24.

– Мы не идем на «Войну драконов». И на «О ревуар, Мон Фу», который показывают в зале 17. Ты не будешь заходить в зал. Просто будешь стоять у дверей зала 17. Я с тобой там встречусь через пару минут.

– Ты обещаешь, что мы будем смотреть «Рождественское ограбление»?

– Я обещаю, что свожу тебя на «Рождественское ограбление». Большой пакет попкорна, – напомнил он. – Большой стакан «Сэвен-ап». Не «Кока-колы».

Он натянул мне бейсболку «Маленькая девочка-гусыня» по самые уши, прикрыв козырьком глаза.

– Зал 17, – повторил он и исчез в толпе.

«Основан на реальных событиях… но вы не поверите!»

«Эт зе Мувиз»

Он был прав. Никто не встал у меня на пути, не пролил на меня ликер со льдом злодейским образом, не остановил, чтобы впихнуть бесплатный билет на «Вы арестованы», а контролер даже на меня не глянул, надрывая билет.

– Зал 24, – сказал он, махнув рукой вправо. – В конце коридора.

И тут же переключился на троих тринадцатилетних. Я пошла по бархатному ковру.

Джека нигде не было видно, но он мог спрятаться в одном из входов в залы или за углом, там, где коридор сворачивал вправо.

Его там не было. Я встала у входа зала 17, стояла подольше пары минут, а затем медленно двинулась к залу 24, где показывали «Войну драконов», но его и там не было.

Наверное, его поймали, когда он хотел тайком пробраться, и вышвырнули, подумала я, возвращаясь к залу 17 и вставая в дверях.

Подождала еще.

Так и не видя Джека, как и кого-либо еще, кроме ребенка, который выскочил из зала 30 и ринулся в туалет, с грохотом захлопнув за собой дверь. Я подождала еще. Надо бы посмотреть в телефон, сколько времени, но у меня в левой руке был огромный пакет попкорна, а на сгибе руки стоял огромный стакан «Сэвен-ап». Никак не получится.

В конце коридора громыхнула дверь. Я с надеждой поглядела туда, но это был ребенок, который бегом бежал обратно в зал 30, явно не желая более пропустить ни секунды фильма. Интересно, что там такое захватывающее показывают, подумала я. Немного прошла по коридору и поглядела на табло над дверью.

«Смертельная ярость». А рядом, на табло над дверью зала 28, светилась надпись «Рождественское ограбление».

«Потрясающий подбор актеров!»

«Гоин Голливуд»

Ну и крыса! Джек сказал мне, что он не существует, а вот он. Все проблемы, которые у меня были, все люди, которые мне мешали, не сотрудники «Дрома», нанятые, чтобы задержать меня. Они пришли в кино, как и я, а все происшедшее – не более чем совпадения. Никакого заговора.

Когда же ты научишься не верить ни одному его слову, подумала я. Будь он здесь, с каким удовольствием я бы вылила ему на голову «Сэвен-ап», присыпала попкорном и ушла.

Но он явно попался, и его вышвырнули из «Дрома». Если вообще собирался прийти. А я осталась с сумкой, в прямом смысле слова. С мыслями о том, что Ник Нолти сделал то же самое с Джулией Робертс в «Я люблю неприятности». Послал ее гоняться за призраками. Точнее, за гусями. Настоящими.

Найду – прибью, подумала я и пошла ко входу, кипя от ярости, но остановилась и поглядела на дверь зала 28. Если уж я пришла в «Дром» посмотреть «Рождественское ограбление», и вот оно, рядом, и сеанс 4:30 скоро начнется. Пусть Джеку урок будет, если я кино без него посмотрю.

Я вернулась к повороту коридора и выглянула из-за угла на всякий случай – чтобы кто-нибудь, в особенности – сотрудники «Дрома», не вышли и не подловили меня на том, что я иду не на тот фильм, на который билет купила. Затем быстро дошла до двери зала 28 и открыла ее. Сделать это с попкорном и «Сэвен-ап» в левой руке было делом непростым, но я ухитрилась приоткрыть щель, подпереть ее бедром и протиснуться внутрь.

Внутри была кромешная тьма. Дверь закрылась, и я стояла, ожидая, пока глаза к ней приспособятся. Они не приспособились, хотя должен был идти хоть какой-то свет от экрана. Или, если трейлеры еще не начали показывать, должны были светить лампы на потолке. Кроме того, разве в проходе не должно быть аварийного освещения, на случай если потребуется эвакуация?

Здесь его явно не было, и я ничего не видела, вообще. Лишь стояла в темноте и прислушивалась. Трейлеры явно начали показывать. Я услышала грохот и лязг, зловещую музыку. Видимо, трейлеры к фильмам, которые лучше всего на ночь смотреть, типа «Восставшего Темного Рыцаря» или «Чужого». Вот, видимо, почему света нет. Сейчас другой трейлер пойдет, и света станет достаточно, чтобы найти себе место. Но звуки сменились, послышался смех и голоса, но в коридоре была все та же кромешная тьма, как в угольной шахте.