Майкл Суэнвик: Смуглые девки

Двери всех трех спален были открыты в залитую солнечным светом гостиную. Учитывая элегантный декор комнаты, ящики с черной бумагой, сложенные у двери комнаты Тони Петикотс, выглядели бельмом на глазу.

Жестом предложив гостям садиться, Даргер сделал покаянное лицо.

– Чтобы адекватно объяснить цель нашего предприятия, нам придется уйти в прошлое на два поколения, до того, как Сан-Франциско стал финансовым центром Северной Америки. Дальновидные руководители этого города-государства вознамерились создать новую экономику на основе купюр, которые невозможно подделать, и до нынешних времен пользуются плодами величайшего гравера-генетика своего времени Финеаса Уипснейда Мак-Гонигла.

– Какое-то нереальное имя, – фыркнула Мадам-мэр Трежоли.

– Безусловно, это являлось его псевдонимом, чтобы уберечь его от похитителей и прочего, – объяснил Довесон. – В обычной жизни он был известен как Магнус Нортон.

– Продолжай.

Даргер заговорил снова.

– Результаты вам известны. Нортон создал сто тринадцать различных бактерий, которые в рамках своей естественной жизнедеятельности слой за слоем укладывают сложнейшим узором многоцветные чернила. Узор и цвета столь сложны, что фальшивомонетчики просто отчаялись. Это в сочетании с безупречной монетарной политикой сделало доллар Сан-Франциско общей валютой сотни государств Северной Америки. Однако во всем этом мероприятии имелось одно слабое место. Сам Нортон.

– Нортон втайне создал собственные печатные чаны, используя созданные им бактерии, и начал массовое изготовление банкнот, не только неотличимых от подлинных, но, по сути, являвшихся подлинными во всех смыслах. Сделал их столько, что стал богатейшим человеком на континенте.

– К несчастью для этого великого человека, он как-то раз недостаточно заплатил своему поставщику бумаги, возник спор, который закончился тем, что служащие правопорядка Сан-Франциско его арестовали.

Пират Лафит элегантно поднял указательный палец.

– Откуда вы все это знаете? – спросил он.

– Мой коллега и я – журналисты, – ответил Даргер. Увидев реакцию слушателей, поднял обе руки. – Не те, кому нравится ворошить грязь, смею вас заверить! Коррупция – необходимая и проверенная временем часть любой системы правления, что мы всем сердцем поддерживаем. Нет, мы описываем общественных деятелей, воздавая им похвалу пропорционально их щедрости. Пишем интересные истории о парнях-героях, спасающих наследниц из огня, котят, проглоченных крокодилами, когда те чудесным образом невредимыми минуют их пищеварительную систему, и, конечно же, развлекаем людей забытыми историями прошлого, о негодяях, которые с естественным течением времени стали безвредны.

– Так мы и натолкнулись на историю Нортона, – разъяснил Довесон.

– Действительно. Мы выяснили, что по хитрой причуде, подобной лабиринту системы банковского регулирования, установленной в Сан-Франциско, созданные Нортоном деньги нельзя ни уничтожить, ни использовать как законную валюту. Поэтому, дабы предотвратить их незаконное использование, они были подвергнуты другому биолитографическому процессу, в ходе которого они оказались пропитаны черными чернилами, и настолько глубоко за счет потрясающе хитро подобранного состава, что они не могут быть отбелены при помощи любого известного процесса отбеливания, чтобы бумага в результате не разрушилась.

– И вот тут начинается самое интересное. Нортон, как вы помните, был непревзойденным мастером своего дела. Естественно, что отцы города не слишком хотели отказываться от его услуг. Так что вместо того, чтобы поместить его в обычную тюрьму, они построили окруженный высокой стеной укрепленный особняк, в котором устроили лабораторию, и снабдили его всеми необходимыми для работы материалами.

– Представьте себе, что чувствовал Нортон! Мгновение назад он был на грани того, чтобы стать самым богатым человеком в Северной Америке, а потом вдруг стал практически рабом. Пока он шел на сотрудничество, его кормили изысканной едой, вином, дозволяли встречаться с женой на супружеском ложе… но, какой бы она ни была комфортабельной, тюрьма оставалась тюрьмой, и он никогда не мог покинуть ее. Однако он был человеком хитроумным и, хотя и не смог устроить побег, совершил изощренное отмщение. Если уж у него нет огромного богатства, пусть оно будет у его потомков. Когда-нибудь происхождение черных денег будет забыто, и они будут выставлены на аукцион, как это обычно происходит со всеми ненужными вещами после улаживания бюрократических формальностей. Его дети, или внуки, или правнуки приобретут их и, используя гениальный метод, изобретенный им, превратят их обратно в пригодную валюту, сделавшись богаче Креза.