Карина - Давай попробуем просто жить

Выполнение задачи недостаточно адекватными для неё методами.

Влияние Поттера, я так думаю.

Он всё время заставляет мои мысли идти против часовой стрелки.

Иногда он просто раскачивает мой мир, иногда переворачивает его с ног на голову, а иногда заставляет его замирать на одном месте, в одной точке, которая называется «Гарри Поттер».

Мне прежде никогда не нравились черноволосые мужчины, тем более лохматые как чёрт знает кто. Талантливо опрокидывающие столики и вазочки, всего лишь пройдя мимо. Целующие меня утром в губы. Спящие в моей постели и обнимающие меня с самым хозяйским видом. Заставляющие мои брюки уменьшаться в размерах при одной только мысли о том, как мы…

Чёрт, всё-таки я задумался, и немаленькая куча пергаментов валится прямо на порог.

В доме пусто, разумеется, он ещё не пришёл. Когда он здесь - отовсюду раздаются звуки, что-то шумит и разбивается, что-то побулькивает на плите, что-то издаёт ароматный запах, что-то витает по всему дому. Магия, наверное. Такое чувство, будто дом уже принимает за хозяина именно его, а не меня.

Смотрю в окно на его сад. Ловлю себя на мысли, что уже не однажды называю его именно так - сад Гарри.

Со стуком хлопает дверь. Он кричит с порога:

- Северус! Ты дома?

И прямо в одежде вбегает в комнату.

Ловлю его в объятия, соединяю руки кольцом.

Он сообщает моей шее, что ужасно соскучился и трётся носом о щёку.

Мерлин, у меня уже стоит по стойке смирно, а мне вообще-то надо домашние задания проверять весь вечер.

Он чуть отстраняется и смотрит мне в глаза:

- А ты скучал по мне?

И вид у него при этом такой ожидающий, неуверенный, что я сминаю его в охапку и крепко прижимаю к себе - пусть почувствует, как я скучал.

Он бросает взгляд вниз, потом говорит «О!». Только «О!» и всё, но от этого у меня внизу всё начинает не просто стоять, а настойчиво ныть.

- Что ты там рассматривал в окне? - он тихонько, но требовательно трётся о мой пах и тянется ко мне губами.

Перехватываю губы на полдороги к моим и жадно впиваюсь. Не могу больше. Так хочу тебя.

Прижимаю его спиной к стене, упираюсь в неё ладонями и долго не отрываю от него губ. Потом, перехватывая глоток воздуха, шепчу, что смотрел на его сад, и снова возвращаюсь к нему, к его шее и чуть выше - туда, где нежная кожа около мочки уха.

Он стонет и втискивает колено между моих ног, и часто дышит, и притягивает мои плечи горячими ладонями.

Потом, пока я стаскиваю с него уличную одежду, он спрашивает, что я такого увидел в его саду.

Пожимаю плечами, мне просто нравится смотреть на всё, что напоминает о нём.

- Почему ты так долго? - спрашиваю в перерывах между поцелуями.

- Потом расскажу, - он расстёгивает мою рубашку и яростно целует каждый кусок кожи, куда может дотянуться.

Рычу и пытаюсь справиться с его ремнём, мне жизненно необходимо обхватить руками его член, почувствовать его тепло под ладонью. Мееерлиннн…

Оказывается, я думал об этом весь день.

Да, конечно, расскажешь потом, Гарри, потому что сейчас мне уже хочется одного - втащить тебя в спальню и уложить на кровать. Хочется тебя.

Хочется быстро и яростно, я изголодался.

А потом, когда наступит ночь, хочется быть с тобой снова.

Наконец, справляюсь с застёжкой и проникаю внутрь, обхватываю его там и сжимаю. Гарри стонет и приникает к моей шее. И это точно засос, придётся завтра выбрать мантию с глухим под горло воротом.

Он шепчет: - Прости, я не хотел, - и тут же снова впивается в меня.

Всё, я уже не могу ждать, я говорю:

- Пойдём.

И он кивает и прижимает руку к своим джинсам поверх моей, чтобы я сжал его там ещё сильнее.

И глаза у него словно туманные болота Девоншира. Я могу в них остаться навсегда.

И я не успеваю ему сказать, как сильно я его хочу.

Стук в дверь. Громко.

Мы замираем. Мы делаем вид, что нас нет дома. Нас ведь действительно может не быть.

Стук становится настойчивее. Потом к нему присоединяется второй.

Я чертыхаюсь.

Гарри чертыхается тоже.

Мы вздыхаем и приводим себя в порядок под аккомпанемент непрекращающегося грохота в дверь.

* * *

Открывать дверь мы идём вместе, хотя Северус сперва упирается и велит мне оставаться в комнате. Ха, ещё чего! Я даже беру его за руку, пока мы идём, и уже на самом пороге, когда он тянется к дверной ручке, обнимаю его за плечи.

Так мы и стоим: он, с чуть растрёпанными волосами и подрагивающими крыльями носа, машинально обхвативший меня за талию, потому что я слишком близко к нему, и я - в полузастёгнутой рубашке навыпуск, с прямым взглядом и обнимающей Северуса рукой.