Карина - Давай попробуем просто жить

Под одобрительный гул чужих голосов я присаживаюсь на скамью, пальцы сжимают древко Селены, в голове мерзко гудит, по вискам течёт липкий пот, и только бьётся одна мысль: «Как я буду без него?»

* * *

Вечером мы втроём занимаемся тем, что делаем вид, будто совершенно не ждём появления Рона.

Гермиона что-то пишет, низко склоняя голову над свитком и периодически заправляя прядь волос за ухо, затем в сердцах достаёт палочку и сердито скалывает ею волосы в пучок на затылке. Нервничает, хотя старается не показывать это нам.

Драко, пристроившись на подлокотнике кресла, вроде бы читает учебник, но взгляд его рассеянно блуждает по комнате.

Я чиню ножиком затупившиеся перья. Перья отказываются чиниться.

Когда вспыхивает камин, мы тут же забываем, что чем-то занимались, и внимательно всматриваемся.

Рон с сумкой через плечо, в кожаном пиджаке и черных джинсах - и никаких моллиных свитеров и вечно мятых брюк - с отросшими волосами, твёрдо сжатыми губами и серьёзными глазами кажется почти незнакомцем.

Сбрасывает сумку, подходит ко мне, мы обнимаемся, словно не виделись сто тысяч лет. Стукает кулаком по лопатке.

Затем отстраняется, подходит к Гермионе и долго смотрит ей в лицо. Наконец неловко целует в щёку. Потом кивает Драко и протягивает ему руку.

Мы все молчим и не знаем, что говорить. И тогда он произносит:

- У меня есть для вас новости. Не знаю, хорошие или нет, сами решите. Но сперва, - смотрит по очереди на меня и Драко, - я бы хотел поговорить с Гермионой наедине.

Киваю, смотрю в окаменевшее лицо Драко, беру его за рукав и мы выходим из гостиной, оставляя их вдвоём.

Глава 16. Самый замечательный день

Я смотрю на Драко и почти сразу передумываю даже пытаться уговорить его сходить куда-нибудь - выпить кофе или чего покрепче. Нужно что-то не меньшее, чем Империус, чтобы сдвинуть его с места теперь, когда он сидит вот так, напряжённо всматриваясь в свои колени.

Присаживаюсь рядом, протягиваю руку, обхватываю его ладонь, тихонько пожимаю. Он, наконец, говорит:

- Чертовски беспомощно себя чувствуешь, когда от тебя не зависит ничего.

- Зависит, Драко. И я думаю, они это там тоже сейчас понимают. Давай наберёмся терпения. И, может, сходим куда-нибудь?

- Нет. Я хочу быть здесь, когда они…

Он встаёт, подходит к окну, облокачивается о подоконник и прижимается лбом к стеклу:

- Знаешь, я тебе не говорил прежде, да и ей тоже, - голос глухой, словно из него выжали все эмоции до капли. Потом он усмехается - горькая такая, ироничная усмешка:

- Малфои ведь не влюбляются, Гарри. Вот так - просто потому, что им этого хочется. Они сперва оценивают ситуацию, знаешь ли, а потом уже принимают для себя решение, стоит ли оно того. Подходит ли им этот человек, заслуживает ли он их чёртова драгоценного внимания. Мне об этом начиная лет с двенадцати все уши прожужжали. «Драко! Твоя будущая жена должна быть достойна тебя!». «Сын, Малфои слишком умны, чтобы позволить себе глупости вроде увлечения кем-то не подходящим. Да и просто увлечения кем-либо вообще».

Он долго молчит. Я подхожу к нему и просто стою рядом. Потом он, отстранившись от стекла и присаживаясь на подоконник, продолжает:

- Это должна была быть чистокровная колдунья. Светловолосая и светлоглазая - обязательное условие. Воспитанная в лучших традициях аристократических семей магической Англии. И, разумеется, с приличным наследством. О, и главное - от меня не требовалось её полюбить. «Сынок, самое глупое, что ты можешь сделать, это влюбиться в собственную жену. Это серьёзно осложняет брак. Малфои во всём предпочитают практический подход».

Он снова усмехается. Брови чуть сдвинуты к переносице, у губ горькая складка:

- Так вот, я нарушил все условия. Абсолютно все.

Присаживаюсь рядом и обхватываю его за плечо.

- Гарри, расскажи мне о ней, - внезапно просит он. - Я ведь почти не знаю, какая она. Мне было положено видеть в ней только её грязную кровь. Я и рассмотрел-то её не сразу, девочку по имени Гермиона Грейнджер. Помнишь, однажды она дала мне пощёчину?

Киваю, улыбаюсь:

- Конечно, помню, такое не забудешь.

- Мне тогда показалось, что меня ударили поддых. Ночью заснуть не мог, всё вспоминал об этом, и щёки жгло нещадно, но уже не от удара. Через несколько дней я увидел её за завтраком. Было раннее утро, вы с Роном наверное ещё спали, она сидела одна. Не знаю, что на меня нашло, я просто подошёл к ней и смотрел не отрываясь. Я даже не хотел извиниться, я просто хотел рассмотреть, что в ней такого. Понять, что она сделала со мной. Она обернулась, увидела меня и сузила глаза. И сказала, чтобы я проваливал, если не хочу нарваться на неприятности. Конечно, я в ответ наговорил кучу гадостей, потом развернулся и ушёл. Когда я сел за свой стол, понял, что щёки у меня снова горят.