Эдгар Райс Берроуз - Тарзан из племени обезьян

– Идем! – сказал Тарзан. – Нам остается только одно: идти по их следам!

В это время с северной стороны лагеря из джунглей показался высокий неуклюжий человек и направился к разговаривавшим. Он был совершенно им незнаком: никто из них и не предполагал, что кроме них на этом острове есть еще человеческие существа. Это был Густ.

– Ваши женщины украдены, – сказал он без обиняков. – Если вы хотите их спасти, следуйте, не теряя ни минуты, за мной. Если мы замешкаемся, то уже не застанем «Каури» в бухте, и она выйдет в море.

– Кто вы? – спросил Тарзан. – Что вы знаете о похищении моей жены и чернокожей женщины?

Густ промолвил:

– Я слышал, как китаец Кай-Шанг и Момулла сговаривались с двумя людьми из вашего лагеря. У меня есть с ними кое-какие счеты. Они замышляли убить меня, и я хочу с ними посчитаться! Идемте!

Густ повел всех четырех через джунгли к северу. Они шли, и у всех была одна и та же мысль: придут ли они вовремя?

Когда, наконец, они пробрались через последний ряд густой листвы и перед ними показались бухта и океан, они убедились, что судьба им нанесла жестокий удар. «Каури» с распущенными парусами медленно отплывала в открытое море.

Что они могли сделать?

Широкая грудь Тарзана тяжело подымалась. Этот последний удар был самым жестоким. В жизни Тарзана бывали моменты, когда он терял всякую надежду, но никогда еще они не имели такой остроты и боли, как сейчас, при виде корабля, отвозящего его жену неведомо куда. Джэн была еще так близко от него и вместе с тем так страшно далеко! Молча следил он за шхуной. Он видел, как она повернула к востоку и скрылась за мысом. Он упал на землю и закрыл лицо руками.

Уже совсем стемнело, когда пятеро мужчин вернулись в своей лагерь на восточном берегу. Ночь была жаркая и душная. Не было ни малейшего ветерка. Никогда не видел Тарзан Атлантического океана таким спокойным. Он стоял на берегу у самой воды и смотрел по направлению к материку. Сердце его было полно отчаяния. Неожиданно из джунглей позади лагеря раздался вой пантеры.

Была какая-то знакомая нотка в этом зловещем крике, и Тарзан почти машинально повернулся и ответил таким же криком. Минуту спустя черно-бурая фигура Шиты скользнула в полумрак берега. Луны не было, но все небо горело звездами. Дикий зверь безмолвно подошел к человеку-обезьяне.

Прошло много времени с тех пор, как Тарзан расстался со своим боевым товарищем. Однако нежное мурлыканье убедило его, что зверь помнит узы, связывавшие их прежде. Тарзан положил свою руку на спину Шиты; она прижалась к нему, и он ласкал и гладил дикого зверя.

Вдруг он вздрогнул. Что это там такое? Он напряженно всматривался в морскую даль, а затем позвал людей, сидевших на земле и куривших. Они подбежали к нему, только Густ благоразумно остался в стороне, увидев странного спутника Тарзана.

– Смотрите! – закричал Тарзан.

– Огни! Огни корабля! Это должно быть «Каури». Они попали в штиль!

И весь охваченный возродившейся надеждой, воскликнул:

– Мы можем их настигнуть! Мы доплывем к ним в нашем челне!

Густа взяло сомнение.

– Они хорошо вооружены, – заметил он, – мы не можем захватить шхуну – нас только пятеро.

– Нас теперь уже шесть, – ответил Тарзан, указывая на Шиту, – а через полчаса нас будет еще больше. Шита стоит двадцати человек, а те остальные, которых я сейчас позову, будут стоить целой сотни. Вы их не знаете…

Человек-обезьяна повернулся к джунглям, закинул голову и прокричал несколько раз призывный клич обезьяны-самца. Вскоре из джунглей послышался ответный крик, затем еще и еще. Густ содрогнулся при мысли, в какую он попал компанию. Не лучше ли было остаться с Кай-Шангом и Момуллой, чем связываться с этим гигантом, который гладил пантеру и звал зверей из джунглей?

Через несколько минут обезьяны Акута появились из кустарников и вышли на берег.

В это время пять мужчин старались спихнуть с берега неуклюжий челн. Понадобились большие усилия, чтобы спустить его в воду. Весла с обеих маленьких шлюпок, бывших на «Кинкэде», служили подпорками для палаток, так как сами шлюпки были унесены волнами в следующую же ночь после высадки на берег. Их взяли сейчас с собой, и когда Акут и его обезьяны вышли на берег, все было готово к отплытию.

Страшная команда снова вступила на службу к своему господину и послушно разместилась в лодке. Густа никакими силами нельзя было уговорить сесть в лодку. Четыре человека взялись за весла, кое-кто из обезьян последовал их примеру, и вскоре неповоротливая ладья медленно вышла в море и направилась к колеблющимся огням.