Мэтью Фаррер - Слепцы

— Значит, молодой хорист, которого мы видели, получил ожог, — Кальпурния ощутила какое-то беспокойство и решила поскорее вернуться к теме. — Он врезался в обереги на отводах, которые предназначены для сдерживания и отталкивания энергий, подобных той, что протекает внутри него…

— …и обереги отбросили его, а также обожгли ему разум, — закончила Иланте. — Вот почему галереи такие темные и узкие: они полностью окружены изоляционными псайк-клетками, которые забраны в скалобетон, чтобы астропаты не получали травмы, пробираясь на ощупь.

— Итак, обереги обожгли ему разум, но также обожгли и тело, поскольку тело настолько серьезно подчинено разуму, — сделала вывод Шира. — Ожог проявился там, где астропат коснулся отводов, и… Постойте. Их ведь было трое, ещё двое хористов шли рядом с парнем. Я помню, что у них были более легкие ожоги, просто волдыри и покраснения.

— Они шагали следом, — сказала Торма, заерзав в постели и сморщившись от боли. — Отводы остановили волну боли, идущую вперед от обожженного псайкера, но у тех, кто оказался сзади, такой защиты не было.

Закрыв глаза, Кальпурния потерла лоб кончиками пальцев. Она уже слышала, как щелкает последний штифт в открывающемся замке, слышала скрежет двери, наконец-то поворачивающейся на петлях.

— Они ощутили боль в своих разумах, — произнесла Шира. — Боль проявилась в их разумах, и разумы заставили её вспыхнуть в телах.

— Вы поняли.

— Я поняла, — повторила Кальпурния. — Отлично. Я только что пришла с сеанса прозревания, где ассистировал успокоитель. Вы когда-нибудь делали это?

— Раз или два, — осторожно ответила Иланте, — в свое время.

— Можете описать процесс? Как нам получить детальное изображение определенной вещи? Как с помощью систем скрипториума представить её в форме, которую я смогу увидеть своими глазами?

— Мне сложно ответить, мэм. Не забывайте, я ведь сама не псайкер, так что мы сейчас напоминаем двух слепых паломников, пытающихся обсудить цвета храмовой фрески. Изображения, полученные в ходе сеанса, редко похожи на пикт-захваты ваших детективов. Из них невозможно получить четкий портрет. Но, если астропат изначально знает человека, которого прозревает, то может «навестись» на него, поскольку имеющиеся сведения, воспоминания о нем, создают что-то вроде линзы.

— То есть разум, прозревающий известную ему вещь…

— …будет действовать более уверенно, но это увеличит опасность. Однажды Ведриэр сравнил провидца с тихой заводью, на поверхности которой дрожью отзываются события. Чем лучше псайкер контролирует себя, тем меньше разброс событий, которые будут отзываться в нем. Кроме того, необходимо, чтобы эти отголоски оставляли след на сознании. Вы понимаете? Нужно впускать в себя эхо случившегося. Только непревзойденный разум способен раз за разом выдерживать подобное. Большинство псайкеров, решившихся на сеанс прозревания, делают это в хорах, или используют что-нибудь для фокусировки — например, Имперское Таро, — и при этом вокруг должны звучать самые могущественные молитвы и славословия. Прозревание может навредить, и даже астропат со Связанной душой не застрахован от этого.

«Я не допущу, чтобы в мою смену у кого-нибудь голова разошлась по швам», — вспомнила Кальпурния и почувствовала себя виноватой. Мастер-дозорный казался уверенным в успехе, когда арбитр попросила его о сеансе. У них был очень мощный астропат, процесс контролировал опытнейший Шевенн, но всё равно случилось то, что случилось.

— Попробую объяснить иначе, — Торма приняла задумчивость Ширы за непонимание. — Прозревание, арбитр, это не пассивный процесс. Оно отличается от того, как видит глаз, который поглощает свет, упавший перед этим на неподвижную книгу. Астропаты вкладывают в прозревание свою силу, и то, что они воспринимают, обладает собственной жизнью. Вам, наверное, объясняли, почему Бастион был перестроен изнутри так, чтобы стирать псайк-следы? Это сделано для того, чтобы чувствительные астропаты, оказавшись там, где произошло нечто ужасное, не могли случайно прозреть случившиеся и вновь испытать его в собственном разуме… Почему вы улыбаетесь, мадам арбитр?

« Вновь испытать его в собственном разуме . Я права, я знаю это. Иначе и быть не может».

— Просто так, Иланте. А теперь объясните мне, почему во время прозревания маршрута Отранто были замечены мужчина и женщина.

Торма моргнула и громко вздохнула, сначала от изумления, а затем от боли.