Стивен Эриксон: Дом Цепей (litres)

Вот ведь глупость какая.

Усталый вздох рядом. Лостара нахмурилась, не оборачиваясь.

— Вернулся.

— Как обещал, — прошептал Жемчуг.

О, как же ей хотелось ему врезать за этот тон.

— Дело… сделано?

— Да. Предано глубинам и всё такое прочее. Если Тин Баральта по-прежнему хочет её получить, придётся ему научиться задерживать дыхание. Надолго.

Она обернулась:

— Правда? Море уже такое глубокое?

Но ведь тогда мы…

— Нет. Тут у нас высоко и сухо. С другой стороны, это прозвучало более… поэтично.

— Как же я тебя ненавижу.

Коготь кивнул:

— И у тебя будет ещё полно времени, чтобы этим насладиться.

— Думаешь, мы останемся живы?

— Да. Ноги-то, конечно, промочим, но ведь это были острова даже в прежние времена. Море затопит оазис. Врежется в насыпную дорогу на западе — она ведь была прибрежным трактом давным-давно. И подкатится к нагорью, может, даже достигнет его.

— Это всё прекрасно, — огрызнулась Лостара. — А нам что прикажешь делать? Торчать на острове посреди внутреннего моря?

Жемчуг возмутительно спокойно пожал плечами:

— Хочешь догадку? Мы построим множество плотов, увяжем их вместе, чтобы навести своего рода мост до самого тракта на западе. Здесь-то море будет неглубоким, даже если всё не выйдет так гладко, — но я вполне верю в адъюнкта.

Стена воды, грохоча, ворвалась с дальнего конца в оазис. Пальмы дико закачались, затем повалились.

— Что ж, зато теперь мы знаем, что́ обратило тот старый лес в камень, — громко произнёс Жемчуг, чтобы перекрыть рёв воды…

…которая катилась по развалинам города, заливала траншеи «Живодёров», обрушивалась в долину.

И Лостара поняла, что Жемчуг был прав. Ярость потопа уже угасала, а долина глотала воду с невероятной жаждой.

Она покосилась на адъюнкта.

Та стояла — безучастная, спокойная — и, положив руку на эфес меча, смотрела, как приходит море.

Ох, почему же, глядя на тебя, я чувствую, что сердце у меня разрывается?

Песок оседал на трупы коней. Три взвода — солдаты сидели или стояли, ожидая прибытия остального легиона. Флакон подошёл к дороге, чтобы поглядеть, что это там так ревёт, а потом нетвёрдой походкой вернулся, чтобы принести вести.

Море.

Растреклятое море!

И песнь его теперь звенела в душе Скрипача. Тёплая, почти утешительная.

А потом все они обернулись, чтобы посмотреть, как скачет по дороге на запад великан на своём гигантском коне. И волочет за собой что-то, вздымая тучи пыли.

Эта картина надолго задержалась перед взглядом Скрипача, когда эти тучи уже снесло с дороги, прижало к ближайшему склону.

Будто призрак.

Но он почему-то был уверен, что этот — из плоти и крови.

Может, наш худший враг.

Но если и так — неважно. Сейчас — неважно.

Через некоторое время послышался поражённый возглас Улыбки, и Скрипач повернулся, чтобы увидеть, как из врат Пути выходят две фигуры.

Несмотря на всё произошедшее, он обнаружил, что широко ухмыляется.

Он вдруг понял, что старых друзей уже стало не так-то легко отыскать.

Но он их знал, это были его братья.

Смертные души Рараку. Рараку, пустыни, что навеки связала их. Связала всех их, как теперь стало ясно, даже в посмертии.

И Скрипачу было плевать, как это выглядело со стороны и что подумали остальные, увидев, как трое мужчин одновременно обнялись.

Кони вынесли их по склону на гряду. Там всадники натянули поводья и обернулись — все как один, — глядя на жёлтое, пенное море, что бушевало позади. В следующий миг приземистый, четвероглазый демон выбрался следом за ними.

Владыка Лета дал коням крылья — другого объяснения Геборик просто не видел: так быстро они преодолели многие лиги всего-то с прошлой ночи. А скакуны и сейчас казались свежими. Как и Серожаб.

Но сам жрец бодрости вовсе не ощущал.

— Что случилось? — громко поинтересовалась Скиллара.

Геборик лишь покачал головой.

— Куда важней, — проговорила Фелисин, — куда мы отправимся теперь? Ещё колокол в седле, и я…

— Прекрасно тебя понимаю, девочка. Нужно разбить лагерь…

Все трое обернулись на жалобный рёв мула.

Костлявый чернокожий старик ехал к ним, сидя на муле, скрестив ноги.

— Добро пожаловать! — завопил он.

Именно завопил, потому что точно в момент приветствия повалился набок и неуклюже грохнулся на твёрдую землю.

— Да помогите же мне, идиоты!

Геборик оглянулся на женщин, но первым метнулся вперёд Серожаб.

— Еда!

Старик снова завопил: