Крис Райт - Кровь Асахейма

Канонисса повернулась к Каллии.

— Покажите запись с Жедая, — попросила она. — Она сможет наглядно все продемонстрировать.

Каллия кивнула, поднялась со стула и подошла к установленному на стене проектору. Пока она настраивала оборудование, окна полностью закрылись ставнями. На дальней беленой стене комнаты появилось пикт-изображение.

— Мы получили этот материал шесть недель назад, — пояснила де Шателен. — Запись сделана защитником завода по переработке руды в поселении Жедай в пятистах километрах к югу отсюда. Я не знаю, почему он сделал ее и каким образом она уцелела. Возможно, он решил сохранить информацию о том, что случилось, или, может быть, враги желали, чтобы мы знали, на что они способны. Сначала я хотела уничтожить запись, но потом передумала. Зрелище не из приятных, но, я уверена, вам не привыкать.

Как только женщина закончила говорить, началось воспроизведение. Изображение тряслось и размывалось при движении, как будто съемка велась с установленного на шлеме пиктера. Картинка была темной и зернистой, что указывало на использование приборов ночного видения.

До этого момента Байола не видела запись. У нее была такая возможность, когда видео только появилось в их распоряжении, но Сестра Битвы не воспользовалась ею, догадываясь, что увидит на экране. Теперь она ерзала на стуле, глядя на происходящее с тяжелым сердцем. Ей не очень хотелось продолжать просмотр.

Через несколько секунд добавилась звуковая дорожка. Послышалось человеческое дыхание, тяжелое и полное страха. Изображение металось из стороны в сторону, когда человек поворачивал голову. Камера выхватывала картины ночного промышленного комплекса: путаница труб, ряды генераторных катушек, громадные башни градирен. Темное небо было затянуто плотным, жирным дымом, какой испускает горящий прометий.

Человек с нашлемным пиктером бежал, из-за чего картинка дрожала и дергалась. Рядом с ним двигались другие люди в форме гвардии Рас Шакех. У всех в руках были зажаты лазганы.

— Император святый, — бормотал солдат, втискивая слова литании между судорожными вдохами. — Император святый. Император святый.

Было неясно, куда бегут эти люди. На заднем плане слышались звуки взрывов. На записи они казались нечеткими и приглушенными, но для запечатленных на ней солдат, безусловно, были оглушающими. Добавились новые крики, полные недоверия и страха.

— Император святый. Император святый.

Гвардейцы начали стрелять. Яркие лучи лазерного огня перегрузили оптику камеры, и картинка покрылась сетью помех. Когда изображение восстановилось, солдаты снова бежали, на этот раз куда быстрее. Что-то мелькнуло на экране на какую-то долю мгновения: оплывшее лицо где-то далеко в темноте, мертвецки-бледное, ухмыляющееся, приближающееся к гвардейцам.

— Император святый. Император святый.

И без того тяжелое дыхание солдата стало более торопливым и сбивчивым. Полыхнули новые вспышки лазганов.

Неожиданно камера развернулась. Из тумана показалась полуразрушенная стена с зияющими черными дырами от разорвавшихся снарядов. Непонятные фигуры двигались в тенях, дергаясь, качаясь и что-то бормоча.

— Граната! — раздался крик одного из гвардейцев, который находился за пределами видимости.

Человек с камерой бросился на пол. Динамики наполнились шипением статики из-за того, что взрыв перегрузил аудиоаппаратуру шлема. Солдат снова начал двигаться. Звук восстановился. Гвардеец хныкал от страха.

— Император… святый… Император… святый…

За спиной кто-то закричал. Это был вопль животного ужаса, пронзительный и резкий. Солдаты рванули со всех ног, разорвав строй, паля во все стороны. Под ногами то и дело попадались взрывные кратеры. Бегущие люди перекатывались или перепрыгивали через них. Один из солдат упал. Объектив камеры на какую-то секунду выхватил его лицо, побледневшее от ужаса.

— Не бросайте меня! — проскулил он.

Что-то с паучьими лапами ползло у него по ноге.

— И-имп… ператор… С-святый!

Отряд не остановился. Они пробивались через что-то похожее на разрушенный бомбардировкой мануфакторий. Громадные станки все еще работали, щелкали и вращались в темноте. Снова послышались вопли, на этот раз целый хор. Казалось, что они доносятся сразу отовсюду, из каждого рта, отражаясь от щербатых остатков стен.

Что-то свисало с потолка, вращаясь в пыльном тумане. Камера на несколько секунд повернулась в сторону, и на экране появились свертки в форме человеческих тел, подвешенные на ржавых крючьях. Какие-то дергались, словно марионетки, иные просто влажно поблескивали.