Майкл Диллард - Эмиссар

– Это она? – спросил мальчик.

Раздражительность и угрюмость пропали, теперь глаза Джейка светились мальчишечьим любопытством.

Бен посмотрел по направлению его взгляда и увидел неподвижно висящую среди ярких звезд космическую станцию «Дип Спэйс-9», а невдалеке от нее планету Бахор. У станции четко вырисовывались силуэты нескольких пришвартованных кораблей, в одном Сиско без труда узнал «Энтерпрайз». На вопрос сына отец молча кивнул головой, а сам тем временем внимательно рассматривал «Дип Спэйс-9». Да, кардасиане, несомненно, постигли искусство архитектуры, но резкий, какой-то угловатый стиль содержал в себе нечто чужое, даже враждебное.

Сиско не мог сказать, что именно смутно встревожило его в дизайне станции. Может быть, непривычная структура металлических сооружений? Здесь причалы для космических кораблей имели вытянутую, слегка закругленную форму, чем очень напоминали отходящие от позвоночника ребра. Их вид почему-то напомнил Бену встречу с кораблем боргов, Локатуса, и он мысленно вновь очутился в каюте «Саратоги», где вновь безуспешно пытался освободить безжизненное тело Дженифер из-под неимоверно тяжелого обломка…

Внезапно сцена на «Саратоге» сменилась в его воображении образом незнакомой женщины. Она протягивала к его лицу длинные гибкие пальцы. И тут же возник свет. Не болезненно-слепящая вспышка взорвавшегося корабля, а мягкий, переливающийся свет, который вносил в его сознание покой и умиротворенность. Неужели все это он видит наяву? Сиско закрыл глаза…

…Добро пожаловать…

Теперь он видел женщину еще более четко. Средних лет, с темными красивыми глазами, в которых светились ум и спокойствие. И еще понимание. Да, она прекрасно понимала ту боль, которую испытывал Сиско… Тут лицо стало меняться и постепенно превратилось в лицо Дженифер.

– Дыши!

– повелительно произнесла Дженифер.

И здесь все спуталось. Сиско уже не мог разобрать, где сон, где явь, где прошлое, где настоящее. Но во всем этом сумбуре его сознание совершенно определенно выделяло образ женщины, свет и ощущение причастности к какой-то глубокой тайне – тайне возвращения домой.

…Добро пожаловать…

Постепенно видение померкло, совсем растворилось. Вместе с ним исчезли ужасные сцены гибели «Саратоги», а заодно ослабло чувство вины. Это чувство все более и более гасло и вдруг сменилось чувством искрящейся надежды…

Джейк вопросительно посмотрел на отца своими спокойными, слегка удивленными глазами, глазами Дженифер.

Сиско встряхнулся и похлопал сына по плечу.

– Идем, Джейк. Вперед!

Дверь отворилась медленно, с громким скрипом. Сиско переступил порог и поморщился от спертого, неприятно-теплого воздуха. За спиной засопел вошедший вслед за ним Джейк. Сиско присмотрелся. На полу, рядом с открытым приборным щитом лежал на спине мичман, одетый в форму Звездного Флота. Он обернулся на скрип двери, и Бен увидел его раскрасневшееся, залитое потом лицо.

– Извините, командор, – произнес мичман с ирландским акцентом.

При этих словах его круглое добродушное лицо еще больше покраснело. Этот парень с прилипшими ко лбу прядями рыжеватых волос сразу понравился командору Сиско, а вот обстановка на станции вызвала прямо противоположные чувства. Даже беглый взгляд на приборные панели убеждал в том, что оборудование станции очень далеко от последних технологических достижений Звездного Флота. Кажется, мичман понял мысли командора.

– Все внутренности вырваны кардасианами, – пояснил он.

– Если бы мы знали, что у вас такие проблемы, то многое могли бы захватить с собой, – заметил Сиско.

Мичман поморщился и замолчал. Так, молча, он продолжал что-то делать внутри приборного щита. Видимо, у него ничего не получалось.

– Тут уже ничего нельзя сделать, – прервал мичман молчание. – У нас была здесь где-то нуклеоэмиссия, хорошо бы ее отыскать, прежде чем начать восстановление транспортаторов. Лично я считаю, что эти чертовы карды оставили нам один хлам.

Сиско проворчал, что он согласен с мнением мичмана. Несмотря на то, что Федерация сейчас не воевала с кардасианами и Сиско не был склонен к предубеждениям, он все же не одобрял поведение этноса, в котором процветали идеи эгоизма и мести, который создал свои материальные ценности путем грабежа ближних и дальних соседей. К бахорианам кардасиане относились, как к низшим существам, и позволяли себе делать с ними все, что хотели. Да, Сиско старался жить без предубеждений, но преодолеть их по отношению к кардасианам не мог.