Майкл Диллард - Эмиссар

Кварк то и дело бросал взгляд в сторону Нога, давая ему понять, как надо строить разговор в таких случаях, обводить вокруг пальца этих глупых людей. Ног понял игру дяди и изобразил на лице вину и готовность немедленно исправиться.

– Это невозможно, – жестко произнес командор.

Его лицо не отражало никаких чувств и мыслей. Он повернулся к Одо, кивнул в сторону Яс-каля и Нога.

– Отведите их в камеру для арестованных.

Одо воспринял приказ командора с явным одобрением и тут же приступил к его выполнению. Яс-каль пытался упираться, но теперь это было бесполезно. Ног покорно подчинился приказу.

Кварк посмотрел на командора с нескрываемым раздражением и недоумением. Ему стало ясно, что новый командор руководствовался глупыми правилами людей, значит, жди новых неприятностей. Главное, что командор так же сообразителен, как ференджи.

Грустно вздохнув, Кварк поспешил на своих коротких кривых ножках вслед за арестованными.

Кира посмотрела вслед уходящим и печально покачала головой, она достаточно ясно представляла себе, что предшествовало этому аресту.

– Похоже, Кварк послал их обоих украсть минералы, – негромко произнесла она.

Повернувшись к командору, Кира внимательно посмотрела на него, будто только теперь увидела. Он стоял, о чем-то задумавшись. В женщине боролись противоречивые чувства: с одной стороны, она no-прежнему не доверяла Федерации и ее представителю Сиско, а с другой – ей понравилась его выдержка, желание и умение внимательно выслушать собеседника, а также его решительность по отношению к этим двум преступникам.

Ей невольно припомнился сон, который она видела прошлой ночью. Она довольно быстро забыла его, поскольку считала незначительным. Кира вообще старалась разграничивать всевозможные видения и реальность. Конечно, в ожидании прибытия нового командора Кира невольно пыталась нарисовать себе его образ. Это было всего лишь видение. Но вот Сиско стал реальностью. И тут выяснилось, что реальный командор значительно лучше, чем Кира представляла себе в видении. Ладно, может быть. Но следует помнить о том, что командор Сиско всего лишь офицер Флота…

– Майор! – прервал ее размышления командор. – По-моему, у ференджи есть традиция так называемой обоюдовыгодной сделки. Верно? Следовательно, я могу отпустить мальчика, но за это мистер Кварк будет обязан кое-что сделать для меня. Кое-что очень важное…

Кира только успела открыть рот, чтобы расспросить об «очень важном», как прозвучал сигнал внутренней связи коммуникатора Сиско.

– О'Брайен вызывает командора Сиско, – раздался знакомый голос мичмана.

На лице командора появилось выражение досады, видимо, он догадывался, о чем пойдет речь.

– Слушаю, – холодно ответил командор.

– Сэр, с нами снова связался «Энтерпрайз», капитан Пикар ждет вас, – сухо доложил мичман.

– Понял, – так же сухо ответил Сиско. Отключив связь, он взглянул на майора, несколько мгновений постоял молча.

– Это займет немного времени, – подвел он вслух итоги каким-то своим размышлениям и направился по коридору.

Кира заинтригованно смотрела вслед удалявшемуся командору. Да, пожалуй, он оказался более сложным человеком, чем она представляла себе. От нее не могло укрыться, как изменилось лицо Сиско, когда мичман произнес имя Пикара. Более того, она без труда поняла, что означало появившееся на лице командора выражение. Оно означало глубокое чувство ненависти. Кира судила об этом по себе и ошибиться не могла.

Неподвижная, будто окаменевшая, простояла бахорианка на том же месте еще несколько минут и пошла к своему рабочему месту, раздираемая противоречивыми мыслями и чувствами.

Бенджамен Сиско остановился возле иллюминатора и несколько минут смотрел на «Энтерпрайз». Он не мог не восхищаться красотой этого корабля, плавностью и изяществом его линий и в то же время не вспоминать о «Саратоге». Он не мог подняться на борт «Энтерпрайза» и не увидеть мысленно, как Гранок выходит из турболифта, не услышать стоны и плач заживо сгорающих людей на «Саратоге», не вспомнить слепящую вспышку от взорвавшегося корабля. Но надо идти.

Переходя на «Энтерпрайз», Сиско еще раз напомнил себе о том, что не имеет права испытывать ненависть к Пикару, ведь тот не отвечает за преступления боргов.

И все же, когда Сиско подошел к большой металлической двери, когда нажал кнопку звонка и услышал жесткий мужской голос, к его голове прилила горячая волна ярости. Сознание Сиско с большим трудом пробивалось сквозь эту волну.