Елена Лабрус - Элемента.L

- А что вообще пьют тайцы со своей едой? – задал Дэн, мучавший его вопрос.

- А ничего не пьют, - ответила Алиенора, - они и едят то все руками, только суп ложкой.

- А палочки для чего? – продолжал задавать свои вопросы Дэн.

- Для Пад Тая, - показал рукой Арсений на что-то похожее на вермишель с мясом.

Суп, к сожалению, унесли. И хоть Дэну он очень понравился, он чувствовал, что если съест еще хоть ложечку, то все остальное кулинарное тайское безобразие придется пропустить. Суп был очень сытный. Он, признаться, хотел бы еще немного поспрашивать, что и как называется, и что из чего приготовлено на этом уже полностью заставленном столе, но отец Арсения поднял свой бокал:

- Друзья мои! Предлагаю выпить за моих замечательных гостей!

Все поддержали, а потом стали передавать друг другу, накладывать в тарелки и пробовать разные предложенные яства.

Иногда Арсений, когда отрывал свой взгляд от Изабеллы и замечал, что происходит с ним рядом, подсказывал Дэну:

- К соте обязательно положи ореховый соус, - показывал он на чашечку с коричневой кашицей, стоящую на блюде с кусочками курицы на шпажках.

- Перец! – чуть не изо рта выхватил он у Дэна вилку, где в тонко нарезанной зеленой папайе с жареным арахисом предательски спрятался кусочек жгучего красного перца. Состав этого блюда он рассказал ему до этого.

- Ну, раз уж за гостей выпили, предлагаю выпить за хозяев! – через какое-то время подняла руку с фужером Алиенора.

Альберт Борисович со смехом ей ответил:

- Круг замкнулся! Так и будем пить то за гостей, то за хозяев!

- А мы не возражаем, - ответил ему Дэн.

Снова выпили.

- Удивительно, как порой наши чувства обостряют нашу память, - сказала Алиенора, - Вот ем сейчас этот рис с овощами и вдруг вспоминаю, что ведь в то время, когда я жила в Сиаме, я вообще ничего не могла есть, даже рис.

- Почему? – первым спросил, как обычно, Дэн.

- Даже рис мне казался очень острым. И мне совершенно не нравился запах этой еды! А больше всего меня угнетала жара, - она отложила вилку, - даже нет, не жара, а духота, такой тяжелый там был воздух! Это сейчас кругом кондиционеры! А тогда даже электричество было не везде.

- Бабушка, ты говоришь об этом так, словно провела там полжизни, - неожиданно подала голос Изабелла.

И Дэн чуть не подавился от неожиданности. А потом почувствовал, как от ее голоса у него по всему телу побежали мурашки. Со времен школы Дэн помнил, что Изабелла редкостная молчунья, слова из нее клещами не вытянешь, но, если она что и говорила, то очень тихо и ничего особенного в ее голосе он не замечал. Но сегодня он вдруг понял, как сильно она изменилась. И эти тугие медные локоны, и царственная грация, и низкий, чуть с хрипотцой, мягкий бархатистый обволакивающий голос… Может, конечно, это эффект тайского рома, кто знает, какие афродизиаки они в него пихают, но Дэн первый раз за все эти годы понял чувства Арсения к этой кере . Он краем глаза посмотрел на Арсения. Арсений был похож на фигуру из застывшей воды. Словно время замерло, и она застыла вместе с ним. Но стоит секундной стрелке дернуться, и вода в форме Арсения потоком хлынет на пол и превратиться в обычную лужу. Дэн так распереживался за «жидкого» друга, что о своих мурашках начисто забыл. Но, к счастью, голос Алиеноры вывел невредимыми из ступора и застывшего Арсения, и испугавшегося за него Дэна.

- Милая, сейчас мне кажется, что я провела бы там и всю жизнь, - сказала она мечтательно, - если бы не жара.

- За жару, – резко поддержал тему и поднял бокал Альберт Борисович, - благодаря которой мы имеем сегодня возможность провести время в обществе этих прекрасных дам!

- За жару! – поддержали парни хором. И прекрасная Изабелла совсем чуть-чуть покраснела и стала от этого еще свежее и прекраснее.

Алиенора погрозила отцу Арсения пальцем и лишь слегка пригубила вино.

- О, благодаря этой жаре, я слышала самое романтичное признание в мире! – снова обратила она на себя внимание. Нисколько от этого, как и прежде, не смутившись, она продолжала:

- Уже упомянутый мной ранее принц Сиама Чакрабон однажды робко сказал Кате: «Вы же не любите электрические вентиляторы?» А она улыбнулась ему своей кроткой улыбкой и сказала: «Ну, почему же! Очень люблю!»

И все восторженно загалдели, а Алианора закончила дрогнувшим голосом:

- И тогда он предложил ей руку и сердце, а она их приняла.

Дэн боялся даже смотреть на друга, но он видел или ему показалось как заблестели в глазах Алиеноры слезы, и произнес, поднимая стакан: