Елена Лабрус - Элемента.N

И он поднял на меня свои невероятные синие глаза и смотрел долго и пристально, но наконец, ответил: «У меня много имен. Меня зовут Ситалк – дарующий хлеб, Ферей – страж дверей, Эпикурий – помощник и еще сотни прозвищ, но самое любимое из них Пеон – так называла меня мать, но имя, под которыми я буду известен в вашем мире – Феб или Аполлон».

- Аполлон!? – не выдержала Ева.

Алиенора посмотрела на неё с удивлением, словно первый раз увидела.

- Вот я тоже не поверила, - кивнула она девушке, - «Аполлон, который брат Артемиды и сын Зевса?» - пыталась я блеснуть познаниями древнегреческой мифологии, но он в ответ только поморщился. Я подумала от боли, потому что он снова лег, прежде чем ответил, но ему не понравилось упоминание отца. «Я сын Лето и внук титанов. Я Аполлон Гиперборейский» - сказал он и замолчал, когда в палату пришли врачи. Я была там лишняя, меня попросили выйти. Но мне и так уже было пора и я ушла, а когда пришла на следующий день – его уже не было. Я так и не узнала, что это была за битва, даже ветхий пергамент рассыпался и стал бесполезен. Мне было жаль, что так и не удалось с ним как следует поговорить. И я помню, когда узнала, что он сбежал, в сердцах воскликнула: «Хоть бы спасибо сказал!»

Алиенора вздохнула и улыбнулась.

- Что-то мне подсказывает, что это - то самое несказанное «спасибо!», - предположила старушка.

- Да, жаль, что ты не узнала больше, - первой нарушила молчание Изабелла.

- Жаль, - согласилась Алиенора, - но, мне кажется, это вряд ли что прояснило для Евы сейчас. Наши спецы сказали, что эта битва состоялась даже раньше Троянской войны, и манускрипт был написан задолго до Гомера. А этому мальчику, которого я как-то притащила в наше время, было лет 12. Если он остался здесь, подрос и встретил через 10 лет твою мать – судя по фотографии ему на ней уже лет двадцать, то эта встреча должна была состояться где-то в 1965 году.

- Моя мама родилась в 1970-м, - уточнила Ева.

И Алиенора с сожалением развела руками.

- Троянская война была в 12 веке до нашей эры, - вмещался Арсений, - и там столько всего было до неё!

- Но мне сказали, что я рождена от Бога, - улыбнулась Ева.

Арсений попросил телефон и стал внимательно рассматривать фотографию. Больше сказать было нечего, все снова молчали ошарашенные невероятной новостью.

- А разве вы, вены , не умеете использовать фотографии для своих перемещений? – подала голос Виктория и тоже попросила посмотреть фото.

- Умеем, - спокойно ответил Арсений, подавая ей телефон, - только они должны быть бумажными.

- Так это явно бумажная фотография, - сделала она вывод.

- Ева, ты говорила, она хранится у мамы? – уточнил Дэн.

- Да, - и фотография, и записка, - подтвердила она.

- Ты можешь её принести? - спросила Вики.

- Наверно, - неуверенно произнесла Ева.

- Так давай я схожу с тобой, раз ты такая трусиха, - ответила Вики с презрением.

- Она сама не умеет перемещаться, - ответил за Еву Дэн.

- Да?! Точно! Как же я могла забыть! - воскликнула Вики с издевкой, - Так пошли!

Она решительно встала и подошла к Еве.

- Вик, ты и так после двухдневного недосыпа не в себе, - напомнил ей Арсений, и обратился к Еве, - Который час в том городе, где живет твоя мама?

Ева снова посмотрела на часы, сделала в уме подсчеты.

- Если я ничего не путаю с этими переходами на летнее/зимнее время, то десятый час утра, - ответила она, - Обязательно это делать прямо сейчас? Воскресенье, они должно быть дома.

- Да! – прорычала Вики прямо у неё над ухом, - Раз ты до сих пор не догадалась это сделать, то именно сейчас самое время.

- О, я бы с удовольствием посмотрела на этого парня еще раз, - неожиданно заявила Алиенора, - когда настоящая фотография оказалась у нее в руках.

- Бабушка, ты же не собираешься… - начала Изабелла.

- Именно собираюсь! Мальчик мой, скажи, это же живая фотография, - обратилась старушка к Арсению, протягивая еще не пожелтевшую от времени фотографию.

- Да, - ответил Арсений Алиеноре, едва взглянув, - Вы даже одеты вполне по погоде.

- Тогда не ждите нас быстро, - улыбнулась она, тяжело поднимаясь со стула. Арсений подал ей руку, чтобы помочь подняться и когда она ему хитро подмигнула – они исчезли.

- Потом будет говорить, что из-за меня она забыла сумочку, - сокрушенно покачала головой Изабелла. Её голова еще качалась, когда Арсений вернулся, один.

- Бэл, будь добра, бабушкину сумочку, - обратился он к своей девушке, улыбаясь.

- Конечно! Легко! – сказала она недовольно, но всё же вставая.