Елена Лабрус - Элемента.N

Алиенора тоже ела с удовольствием, но делать это в тишине не намеревалась:

- Я все же настаиваю, чтобы вы уже начали вводить меня в курс дела, иначе после такой колоссальной дозы сахара меня непременно потянет в сон, и я вас покину еще до того, как начну слушать.

- Хорошо, - Дэн принял удар на себя, - сначала предыстория о том, как Ева появилась на свет.

И он начал рассказывать про встречу Евиной матери с отцом со всеми подробностями, какие знал. К счастью, их было немного, поэтому закончил он довольно быстро словами записки: ««Когда-нибудь ты узнаешь, что я тебя действительно любил. Назови ее Ева. Прости, но я должен вернуться!»

- И постскриптум: Алиенора, спасибо! – подвел итог Дэн.

- Очень романтишно , - сказала Алиенора, смягчая произношение слова, но без особой мягкости в голосе, - но так и не пойму, причем здесь могу быть я.

- У меня есть фотография, - ответила Ева и открыла нужно изображение.

- Документы – это уже интереснее, - сказала старушенция, беря из рук девушки телефон, - Пока ничего нового. Видимо, это записка.

- Да, а перед ней фотография, - сказала Ева и пальцем сменила изображение.

Алиенора равнодушно посмотрела на экран. Обреченно вздохнула в полной мучительного ожидания тишине. И когда Ева уже готова была со скорбью принять, что Алиенора Кастиниди не имеет к этому никакого отношения, старушка вдруг прищурилась и подвинула телефон ближе.

- Какого цвета у тебя глаза? – глядя все еще в телефон, а не на Еву спросила она.

- Синего,- ответила Ева, замирая.

- Как звали твоего отца?

- Пеон, - ответила Ева, не задумываясь и коротко глянув на Дэна, заметила, как он подавил улыбку.

- А в каком году ты родилась? – посмотрела старушка на Еву, - Хотя, зачем я спрашиваю? Тебе явно меньше пятидесяти.

Она поднесла телефон прямо к глазам, явно пытаясь лучше разглядеть Евиного отца, Ева помогла ей, сделав изображение больше, и крестила под столом пальцы всё еще надеясь на удачу. По лицу Алиеноры ничего невозможно было понять. И вдруг она положила телефон на стол, зажмурилась и зажала пальцами переносицу. Секунд через двадцать гробовой тишины, которые показались бесконечными, она открыла полные слез глаза.

- Я не уверена, что это может иметь какое-то отношение к тебе, - наконец сказала Алиенора, промокая глаза салфеткой, - И это было лет шестьдесят назад. Мне тогда было, примерно, столько же лет как вам сейчас. Вы, кстати, ешьте, ешьте, чай пейте, пока он совсем не остыл, - она посмотрела в почти полную Евину кружку, - Чего вы застыли как истуканы?

Движение за столом кое-какое появилось: Дэн начал жевать, Виктория одним глотком допила свой чай, Изабелла положила на стол вилку, которую зажимала в руке, а Арсений просто откинулся на спинку стула, готовясь внимательно слушать.

Алиенора не заставила себя ждать и, пошмыгав носом, заговорила тихо и медленно.

- Я работала в тот год с архивами одного музея и обнаружила совсем ветхий отрывок рукописи неизвестного античного автора. Описывалась какая-то битва, всего несколько предложений, но неожиданно, она ожила, и я оказалась на поле сражения. И первое что я увидела – был истекающий кровью воин. Не задумываясь, я кинулась ему помогать, стала стягивать с него доспехи. Он был еще совсем мальчик, светловолосый кучерявый мальчик с пронзительно синими глазами, смотрящими в небо. Ему уже не было больно, но он был еще жив. Я пыталась остановить кровь, зажимала руками его рану. Я даже успела подумать: «Сейчас бы его в нашу операционную», когда глаза его остекленели. Я увидела летящее в меня копье и моментально перенеслась назад. Но оказалась не в музее, а как раз там, о чем последнем подумала – на полу в операционной. И я была в шоке, когда увидела рядом с собой бездыханное тело этого юного вояки.

Она ненадолго замолчала, глотнула чай, перевела дыхание, сделав несколько глубоких вдохов. Никто не шелохнулся и в глубокой тишине она продолжила.

- Наши врачи, к счастью, не задают лишних вопросов. Парень тут же оказался на операционном столе. Его сердце завели, его раны залатали. Потом он долго лежал у нас в госпитале. Я его навещала, он был стабилен, но никак не приходил в себя. Но я все равно с ним разговаривала. Однажды я сказала, что все зовут меня Нора, но мне больше нравиться мое полное имя - Алиенора. Оно редкое и красивое. И вдруг он очнулся. Он был испуган, беспокоен, дезориентирован, хватался за свой отсутствующий меч, пытался уйти. Я очень испугалась и хотела бежать за доктором. Но также внезапно он вдруг схватился за голову и затих. «Мой меч?» – наконец спросил он, превозмогая боль. «Остался там!» - и я даже махнула рукой в неизвестном направлении в подтверждение своих слов, но он понял и согласно кивнул. Его повязка кровила, из-за сорванных датчиков монитор пищал - с минуту на минуту в палату должны были прибежать врачи. «Как тебя зовут?» - спросила я.