Кейт Декандидо - Истории Асгарда. Трилогия

Вольштагг попятился так, чтобы оказаться под головой великана, и когда лицо Тьяцци описало в воздухе нисходящую дугу, нанес мощный удар по его челюсти. От силы удара ледяного великана отбросило назад, и Тьяцци рухнул на спину перед входом в пещеру. Ноги его так и остались прибитыми к камню.

Хоть это и далось ему нелегко, Фандрал рассмеялся и проговорил:

– Отлично сработано, старый друг!

Но Вольштагг, вопреки обыкновению, не прислушался к похвале, даже не обратил на нее внимания. Вместо этого он, по-прежнему управляясь с одной толком обутой ногой, двинулся в глубь пещеры.

И почти сразу вернулся, неся в руках два золотых яблока и жуя третье. Огун оказался слишком далеко, и Вольштагг попросту бросил ему плод. Мрачный воин нетерпеливо поймал его и тут же впился зубами в мякоть. Фандрал был ближе, и Вольштагг вложил яблоко в его протянутую руку.

– Должен признаться, я поражен, мой друг. Не помню, чтобы когда-то меня так восхищала твоя мощь с тех пор, как ты своими руками одолел ледяных великанов сотни лет назад, на пути в логово Фенрира.

– И я, – проглотив кусок волшебного яблока, признался Огун. – Тебя ведь тоже, как и нас, покинули силы, и все же ты взобрался на гору.

Вольштагг усмехнулся.

– Нет, вы только посмотрите! Фандрал, Огун, кто-нибудь из вас видел, чем я занимаюсь в последнее время? Может, вы сильны, быстры и подтянуты в обычное время, но заклинание Локи легко вывело вас из строя, ведь никто из вас не привык готовиться к немощи. Я же, как воин, давно не так ловок, и уже тысячи лет как привык к своим слабостям. Я знаю, как воевать, когда силы подводят.

Четырежды откусив от яблока, Фандрал наконец смог без боли двигать ногой.

– Но это не объясняет, как ты умудрился свалить Тьяцци одним ударом.

– Оглядитесь по сторонам, – принялся объяснять Вольштагг. – Даже не так. Смотрите, какой жар. Уверяю, внутри пещеры еще горячее. Ничто так не ослабляет ледяных великанов, как тепло. Тьяцци пришел сюда, чтобы пересидеть опасность, а не в поисках укрепления для обороны. Он хотел просто дождаться, когда на Асгардцах скажется отсутствие яблок.

Фандрал кивнул.

– Тогда понятно, почему он просто кидал в нас булыжники. Ему стоило бы продумать более надежную стратегию.

– Ну, конечно, тепло плохо на нем сказалось, – сказал Огун, задумчиво потерев подбородок. – Это объясняет и то, как слабо он меня ударил. Ты очень умен, мой друг.

– Ну само собой! Лев Асгарда – совсем не дурак! А теперь поторопитесь восстановить силы – лава приближается, и лучше бы нам убраться отсюда, пока она нас не затопила. Давайте заберем остальные яблоки и поспешим на помощь Асгарду!

Через три дня в Вечном королевстве был пир, какого Асгард не видел уже тысячи лет.

Однако добраться до этого пира Троице Воинов оказалось не так-то просто. Из скакунов только Тяжеловоз мог увезти все золотые яблоки, но тут пришлось выбирать: волшебные плоды или Вольштагг. Льву Асгарда пришлось идти пешком, да еще и с босой ногой, что значительно замедлило продвижение всей троицы. Однако им удалось срезать путь через Асгардские горы, где продвигаться быстро не получилось бы, поэтому сказать, что они сильно потеряли в скорости из-за старого воина, все же нельзя.

И тем не менее Огуну и Фандралу пришлось настрадаться: на обратном пути старый друг снова начал хвастаться. Мало того что он приукрашивал истории, которые рассказывал год за годом, теперь, имея в запасе и без того несравненный подвиг, он все равно додумывал то, чего не было! Но жаловаться было бы странно: ведь без Вольштагга, пожалуй, и правда ничего бы не вышло.

Однако, добравшись наконец до врат Асгарда, Огун и Фандрал готовы были все-таки дать волю своему недовольству. Но царство встретило их безграничной радостью. Зрение Хеймдалла все это время только ухудшалось, но он их заметил. Навстречу героям вышли страж радужного моста и рассеянный Один, позади плелась перепуганная Хильде.

Фандрал сразу же протянул яблоко правителю Асгарда, Огун передал фрукт Хеймдаллу. Вольштагг же радостно прижал к внушительному животу родную дочь. Сложно было понять, кто рад больше: отец своей дочери или наоборот.

Когда они наконец разомкнули объятья, Хильде спросила:

– Куда подевался твой сапог?

– Да так, боевые потери. Обувь я потерял, жаль, конечно, зато одержал верх. Мой сапог пожертвовал собой ради победы над могучим великаном!

– Хильде, умоляю, – заныл Фандрал, – только не спрашивай его ни о чем!