Кейт ДеКандидо - Костяной ключ

События, описываемые в книге, происходят через неделю после серии 3.08 «Очень сверхъестественное Рождество»

Двести лет назад…

Первосвященник забрался в каноэ, а мальчик сел на весла и повел лодку к священному острову.

Индейцы калуза сами соорудили этот клочок суши среди множества естественных островов, теснившихся около их родного полуострова. Они создали остров из того материала, что собственные дома и инструменты — из ракушек, которые дарила им вода. Та же вода дарила пищу и средства передвижения. Теперь священный остров был одним из немногих оставшихся убежищ. Когда-то здесь собирались воины, чтобы с благословения Трех Богов обсудить свои дела. Иногда первосвященник гадал, не покинули ли их Три Бога. Он быстро отгонял кощунственные мысли, но при взгляде на своего сына-вождя, сгорающего от болезни, завезенной чужаками, становилось слишком сложно не думать о том, что Три Бога покинули племя, что калуза больше не достойны божественных даров.

Сын скоро умрет. Если его не унесут неизвестные болезни, от которых уже умер военачальник, то это сделают соседние племена, крики или ямаси. Когда-то мелкие племена страшились могущества калуза, но потом появились чужаки. Они тоже боялись калуза, отвергавших их безделушки и одного-единственного бога. Но крики и ямаси были слабы: они приняли подарки незнакомцев, в том числе их оружие. Калуза были сильны, потому что их оружие приносило море, но металлические ракушки чужеземцев оказались крепче морских ракушек. Так, терзаемые набегами и болезнями, калуза медленно слабели. Они не могли больше ни защищать друзей, семинолов и текеста, ни поражать врагов.

Первосвященник понимал, что очень скоро погибнут все, возможно, уже через две зимы. К такому исходу надо было подготовиться.

— Мы прибыли, — сказал мальчик.

Первосвященник вскинул голову: погрузившись в раздумья, он и не заметил, как лодка причалила.

— Пойдем, — он медленно поднялся, отчаянно скрипя старыми костями.

Мальчик помог старику сойти на берег и подхватил большие тыквенные сосуды с необходимыми вещами:

— Скажи, что мне делать?

— Душа-тень и душа-отражение нам ни к чему, — отозвался первосвященник. — Они даны водным и сухопутным животным, чтобы те обрели новую жизнь. Однако остается душа видящая, и ее мы можем использовать, — он положил ладонь мальчику на грудь. — Сегодня мы отдадим свои жизни, чтобы однажды калуза смогли отомстить.

Мальчик почувствовал, как сердце полнится гордостью:

— Я лучше умру ради племени, чем от болезней иноземцев.

— Или от их оружия? — улыбнувшись, уточнил первосвященник. — Нет, ничего не говори. Мы все знаем, как ты храбр. Вот почему Три Бога выбрали тебя и вот почему, когда люди калуза уйдут, мы с тобой останемся, чтобы удержать их видящие души.

— Я готов, — кивнул мальчик.

Он достал раскрашенные деревянные маски, оставляющие открытыми только глаза, чтобы не стеснять душу. Маска первосвященника была красно-бело-синяя, с широко открытым ртом, символизирующим беседу с Тремя Богами. Маска мальчика была красно-черно-белая, обозначая свирепость урожденного воина. Из тыквенного сосуда старик вытащил три кинжала, один протянул мальчику, а остальные оставил себе. Потом он начал танцевать, напевая заклинания, и мальчик повторял его движения. Завершив три круга, первосвященник полоснул лезвием по левому запястью и проделал то же самое с рукой мальчика. А потом они развернулись друг к другу лицом и одновременно вонзили кинжалы друг другу в грудь. Первосвященник чувствовал, как с кровью из него уходит жизнь, и знал наверняка, что Три Бога не оставили его, ибо в противном случае они не позволили бы провести ритуал.

Люди калуза отомстят за все. Когда-нибудь…

Полгода назад…

Демоны стекались со всех сторон. Азазель сказал, что скоро всё случится. Конечно, несмотря на его власть, никто ему не верил, потому что демоны лгут — кому как не демонам знать это лучше всего. Если даже Азазель и не врал, не вся адская братия считала, что у старого ублюдка выйдет что-нибудь путное.