Робин Штенье - Заложник

— Под Глена маскируешься? — пошутил Лис, протягивая полотенце, но его помощь отвергли.

— Он немного темнее. — Венкс широко зевнул, даже слезы проступили. — Слушай, криворукая обезьяна! Ты, так и не сходив в душ, уснул на моей кровати, да? Кажется, еще и вспотел во сне.

Лис кивнул, оправдания не спешили прийти на помощь, оставалось выслушать отповедь до конца.

— И кровать не перестелил, потому как царские ручки до кнопки обслуживания не дотянулись?

Лис снова кивнул, силясь изобразить раскаяние, вышло из рук вон плохо. Алекс попытался замахнуться на него сорванной с головы косынкой, но та выскользнула из пальцев и упала на пол. Лисард быстро отвернулся к картине, чтобы не засмеяться над неудачей друга, и заметил портрет прекрасной незнакомки.

— М-да, — расстроился Алекс. — Жалко, побить не могу — сил не осталось. Так что я в душ, а ты исправлять ошибки. Эй? Ты вообще тут?

Лис кивнул в очередной раз, хотя здесь его определенно не было. Его внимание привлекла девушка на картине. Она лежала на спине, одной рукой прикрыв глаза, вторую протягивая к зрителю. Огненно-рыжие волосы разметались по снегу, платье того же цвета с пушистой юбкой задралось с одного бока, обнажая великолепное бедро. Хотя картина была вся из контрастных пятен, смотрелось это очень гармонично: казалось, будто легкий ветерок делает рябь на воде и играет бликами отражения. Все в этой картине состояло из крови и воды, и больше ничего в ней не было. «Да, — подумал Лис, — все верно. Кровь и есть вода. А вода есть все».

— Хочешь, подарю, когда закончу? — Алекс, явно довольный произведенным впечатлением, чуть ли не лопался от гордости. Еще бы, кто из нас не любит, когда его хвалят?

— Спрашиваешь, — Лисард обернулся к другу. — Конечно, хочу.

— Заметано, — Венкс изобразил символ вечной клятвы: указательный и средний пальцы коснулись поочередно лба, губ и груди. Из-за этого его лицо испачкалось еще сильнее, но он лишь улыбнулся, забрал полотенце и пошел в ванну, а Лис — будить Эда.

Эд просыпаться никак не хотел. Лисард несколько раз толкнул его в плечо, дождался от него невнятного «Да, сейчас встану» и включил обслуживающий механизм на кровати Алекса. В детстве ему было интересно, как все устроено, и однажды во дворце он попытался разобрать похожую модель. Конечно же, ему влетело за это от Ванессы. Она так злилась, что запретила роботу вылечить синяк, оставленный ею на детском запястье. И пожаловаться было некому — отцу он стал хоть немного интересен только после случая с Источником. Давненько Лис не вспоминал покойную мачеху, чтоб нескоро ей переродиться! Почему же сейчас? Он по привычке тряхнул головой — в детстве искренне верил, что таким образом можно избавиться от ненужных мыслей. Но за шелестом простыней ему чудился смех мачехи, лица которой Лисард не помнил. «Не к добру это. Не может быть к добру.»

— Завораживает, — зевнул Эд над самым ухом, глядя на то, как механические руки ловко взбивают подушку и одевают на нее чистую наволочку. Он сидел в позе лотоса, одной рукой потирая красные от недосыпа глаза, второй все еще прижимал к себе несчастное одеяло. — А я свою пытался перенастроить на автомат недавно, совсем сломал.

Лис ничего не ответил — надо быть идиотом, чтобы трещать направо налево о своих предчувствиях, тем более в выходной день. Вернулся из ванной Алекс, отругал обоих и отправил Кима досыпать в свою комнату, а Лисарда в душ.

Примерно к полудню пестрая толпа из близнецов Лэ, Глена Уайта и Эдуарда Кима ввалилась к ним в комнату и принялась галдеть. Говорили все одновременно. Близнецы возмущались, что картины закрыты, и так нечестно! Глен умолял Эдуарда не одевать его в «эту дурацкую шапку», Эд, в свою очередь, удерживал Уайта от всяких попыток оную снять. Шапка на вкус Лиса была и впрямь идиотской: вязаный шлем с выступающими по бокам вязаными же рогами. Ко всему прочему, по бокам свисали две белые косы с веселыми розовыми бантиками.

— А давайте я в ней пойду, — Алекс неожиданно сорвал шапку с Глена и нацепил на себя.

Ребята пару минут смотрели на него с открытыми ртами. Венкс постоянно отличался своими провокационными выходками, но у него всегда получалось их удивить. Сегодняшний день не был исключением.

— Девочка, — наконец, выдохнул Эд, отцепляясь от Уайта.

— Миленькая девочка, — подхватили близнецы, — симпатичная.

Алекс притворно заморгал пушистыми ресницами, а потом и вовсе закрыл лицо руками. Плечи мелко тряслись, но никто не повелся — у шутки с беззвучным рыданием была огромная седая борода.