Робин Штенье - Заложник

— Мы не сдаем шетаро.

— Тогда я украду его. Мне все равно за это ничего не будет.

— Мы не…

— Мади Шорен, сдайте мальчику шетаро, снабдив приличным ИИ с полным сводом законов планеты, — сказал незнакомец, вышедший из лифта, ведущего на стоянку.

На нем была такая же одежда, как и на портье, а вот красные глаза и соломенные волосы указывали на чистоту крови. Ален сразу заметил в нем важную местную шишку, однако не подавал виду, продолжая надменно смотреть в сторону портье.

— Мади Лафайет! — названный Шореном низко поклонился, подтверждая предыдущую догадку Ричмонда. — Вы уверены? Этот юноша прибыл с варрой!

— Под мою ответственность, друг мой. Под мою ответственность.

Лафайет не был обделен властью, потому дальше портье перестал противиться и выдал Алену ключ с ядовитым: «Двухместный желтый. На другие континенты не летайте — старый.» Понимая, что лучше ничего не достанет, Ален схватил ключи и пошел к лифту, спускающемуся к стоянке. «Гадкая планета, — думал он, ища среди местных развалюх выданную ему, — Гадкая планета. Все они такие — планеты, носящие женские имена в названиях. Ноа, пропахшая канаисом, как дешевая шлюха спермой. Мертвые сестры-двойняшки Азулу с Шизулу, приютившие на себе продажных миротворцев с республиканскими военными-сволочами. Сотта — старуха с вечными неурожаями и ужасным сарчем. Все они гадкие, а Ева хуже всех. Не зря в свое время ее уничтожил Мартин Крито.» Названия, в которых Ричмонд был уверен, закончились, в остальных он сомневался. Вайлент имя или нет? А Ирабэ с Аллией? К счастью, нужный шетаро отыскался и можно было подумать о другом.

— Обозначься, — приказал он встроенному ИИ.

Ему ответил приятный женский голос:

— Мира, приветствую вас. Какую поездку планируете?

Мира! Он зло стукнул по бортовой панели, понимая, что чего-то подобного и следовало ожидать. Вернется на Эндобу — заведет себе шлюху с таким именем.

— Какую поездку планируете? — повторила вопрос ИИ.

— Прогулка по достопримечательностям, — буркнул Ален, пытаясь усесться в кресле поудобнее. — Пляжи, памятники, бары. Что тут у вас есть, где можно повеселиться?

— Вы находитесь в квадрате джарийского порта, зоны развлечения отсутствуют. Алкоголь и вредную пищу вы можете заказать в гостиничный номер.

— Ну а просто поглазеть на что есть? Для туристов?

— Мира не принимает туристов.

— Ладно, пусть не для туристов. — он начал потихоньку заводиться. — Для дорогих гостей?

— Мира закрытая планета, — ИИ словно бы издевался над ним, не принимая всерьез.

— Вот же гьеджет! — Ален с силой ударил по панели. Когда открылась одна из дверей, он подумал что из-за удара.

Истинная же причина объявилась позже в виде мальчика лет десяти, который бесцеремонно залез в шетаро и уселся на свободное сиденье рядом с Аленом. Он был одет как любой нормальный ребенок Суэльских Республик: в модные тканевые штаны со множеством карманов и кофту, по рукавам которой бегали котята. Босые грязные ноги выбивались из всего этого великолепия, особенно на фоне явной чистоты крови.

— Могила Миры Рюукон-Эльтене, — скомандовал ребенок, не обращая на Алена внимания.

Внезапное появление этого наглеца почему-то успокоило Ален, а выбранный маршрут предполагал хоть какое-то зрелище, потому он решил позволить мальчишке взять управление на себя.

— Разве прах не должны были развеять в открытом космосе?

— Ее похоронили много тысячелетий назад, — мальчик рассеянно пожал плечами и, улыбнувшись, протянул руку для рукопожатия. — Я — Лави.

— Ален.

«Где-то я уже видел эту улыбку, — пожимая руку ребенку, думал парень. — И она была гораздо надменнее, чем сейчас. Деймон бы позавидовал.»

Проснулся Лисард раньше будильника; он сел на кровати и долго пытался сообразить где находится. Вроде бы та же самая комната, но что-то все равно не так. Справа от него сладко спал Эдуард Ким: сбил одеяло в кучу и обнимал ее. Лис присмотрелся. Да это же его кровать! Где же тогда спал Алекс? И где он сейчас? Соседа нигде не было, хотя Лис даже в шкаф заглянул: куртка и ботинки были на месте. «Странно» — подумал он и принялся одеваться. Будить Эда не стал все по той же причине, что и вчера.

Алекс нашелся во второй комнате, недавно переоборудованной в студию. Там на четырех мольбертах сохли холсты, закрытые защитным полем от любопытных глаз. За пятым стоял друг, перепачканный с головы до ног. На его лице тоже была боевая раскраска, однако волосы, спрятанные под смешной косынкой, не пострадали. Голубые глаза сияли безумием творца. Заметив Лисарда, Алекс отложил палитру и грязными пальцами, потому как кистями он почти всегда пренебрегал, потер лоб. Выбившаяся прядка цвета спелой пшеницы быстро окрасилась в огненно-рыжий.