Елизавета Дворецкая: Спящее золото, кн. 1: Сокровища Севера

Быстро оглядываясь в поисках нового противника, Гейр заметил Вигмара. Копье с лисьим хвостом снова оказалось у того в руках, тринадцать рыжих кос плясали на спине. Увидев, с кем бьется Лисица, Гейр содрогнулся: если тут и есть живые мертвецы, то этот как раз из них! Лицом фьялль был уродливее тролля, вся кожа в буграх и рубцах, так что не сразу поймешь, молод он или стар, на лбу красные пятна ожога, брови обгорели – впору шить башмаки Хель! [7]Однако «мертвец» очень ловко дрался, норовя достать мечом наконечник копья Вигмара и уверенно закрываясь щитом от острого жала.

Низкорослый, плотный, но верткий фьялль с короткой темной бородой наскочил на Гейра с мечом, и он забыл о Вигмаре.

Битва быстро вспыхнула и прогорела, как охапка соломы. Три десятка квиттов были раздавлены фьяллями, намного превосходившими их числом. «Олень» уже качался на волнах, фьялли деловито разбирали весла, звали своих. Квитты по большей части лежали на земле, Скейв кормчий стоял у ствола толстой ели, а фьялль держал у его горла лезвие меча. Низкорослый противник выбил у Гейра меч, но убивать не стал, а только отшвырнул оружие ногой подальше и побежал прочь, к кораблю.

Шум схватки раздавался только в одном месте: уродливый фьялль и Вигмар бились на мысочке, где под ногами плескалось море. На плече у фьялля темнело кровавое пятно, но он прижал Вигмара к самому краю, где уже некуда деваться.

– Хродмар, да бросай его, на кой тролль он тебе сдался! – кричал к кормы «Оленя» какой-то толстый фьялль. Бедная снека была густо набита людьми и так глубоко осела в воду, как будто провела в плавании не пять дней, а все полгода. – Бросай его к великанам, и пойдем! Конунг ждет!

Конунг! Изумленный Гейр не поверил своим ушам. Какой еще конунг?

Но уродливый фьялль не слушал: должно быть, Вигмар успел сильно ему досадить. Длинное древко копья не подпускало противника с мечом близко, и Вигмар оставался невредим. Поняв, что так ничего не добьется, фьялль вдруг бросил в него щит и в тот же миг сам устремился вперед. На какое-то мгновение Лисица отвлекся, и фьялль, подскочив поближе, полоснул лезвием по горлу.

Вигмар попытался увернуться и спиной вперед полетел в воду. Раздался всплеск, и все стихло.

Фьялль шагнул к обрыву, глянул на воду, но свет от костра сюда почти не доставал, и разглядеть можно было только пляску жадных волн. На лезвии меча осталась кровь. Плюнув вниз, победитель торопливо сбежал с мыска на плоский берег, сошел в воду и побрел к кораблю, держа клинок над головой. Товарищи втащили его на «Олень», весла взлетели над водой, и снека медленно, глубоко осев под тяжелым грузом, повернула на север.

– Тор и Мйольнир! – донесся крик откуда-то из моря.

– Малый Иггдрасиль*! – ликующе закричали с «Оленя».

Вглядевшись, Гейр различил в море черные очертания плывущих кораблей, трех или четырех. Все они были не слишком велики и не походили на боевые. А на берегу не осталось уже ни одного фьялля, только неподвижные тела.

Пошарив взглядом вокруг, Гейр нашел и поднял свой меч, и к нему вернулось немного уверенности. С мечом в руке он подошел к затухающему костру – посмотреть, остался ли в живых еще хоть кто-нибудь. Должны же быть…

Из облаков вышла луна, большая и желтая. Квиттингская луна, солнце умерших. Словно мертвецы, разбуженные ее светом, темные фигуры на песке зашевелились. Скейв уже суетливо бегал от одного к другому, наклонялся, тормошил, бранился, призывал богов и проклинал то ли троллей, то ли фьяллей. «Конечно! – неизвестно к чему подумал Гейр и вдруг ощутил такой свирепый приступ досады, что зубы сжались, чуть не прикусив язык. Щека заболела: на ней оказалась довольно глубокая царапина, покрытая пленкой подсохшей крови. – Прошлым летом плавал Скъельд – и ничего! А как я, так сразу!»

Встав на колени возле затухшего костра, он пошевелил угли концом меча. Блеснули красные искры, словно потревоженное кострище приоткрыло глаза; со змеиным проворством из-под головни выскользнул язычок пламени. Гейр принялся раздувать угли, пошарил возле себя, где с вечера были сложены запасы хвороста. На них, помнится, сидел Книв… Книв!

Вдруг вспомнив о брате, Гейр быстро глянул вокруг. Теперь он спохватился, что ни разу за всю битву не видел Книва. Тот не славился как боец, хотя владеть оружием учили и его. Неужели убит? Некоторые из родичей Гейра складывали головы в походах, но терять братьев, да еще вот так, на глазах, не приходилось. В груди стало мерзко и холодно.