Елизавета Дворецкая: Ясень и яблоня, кн. 2: Чёрный камень Эрхины

В один из солнечных теплых дней Сэла и Дер Грейне сидели на валу вдвоем. Сегодня Сэле неожиданно повезло: по дороге сюда она приметила пару-тройку рабов, развалившихся на травке, – должно быть, в работе случился какой-то перерыв и их отпустили отдохнуть. Двое из рабов были туалы, а между ними мелькнула темноволосая голова Торварда, подмигнувшего ей издалека. И вдвойне ей повезло, что сегодня сама фрия осталась в Доме Четырех Копий, занятая какими-то делами, и две девушки оказались предоставлены сами себе. Взбудораженная и обрадованная этой двойной удачей, Сэла едва слышала, что говорит ей Дер Грейне, а все мысли ее находились чуть поодаль, у оконечности вала, где устроились те трое. Рабы тоже на свой лад развлекались: двое нападали на третьего, а он отбивался вроде бы лениво и небрежно, но оставался на ногах, а двое противников по очереди или оба сразу летели на травку… Третьим, естественно, был Торвард.

«Вот это и есть истинное мастерство!» – с гордостью, словно речь шла о ней самой, мысленно отметила Сэла. Когда приложенные усилия совершенно незаметны и кажется, что всякий с легкостью мог бы сделать то же самое. Исподтишка поглядывая на него, Сэла дивилась: это был и не Торвард, и не Коль, а что-то третье, сплавленное из них двоих – лицо и тело Коля с выражением и повадкой Торварда. Туалы ничего не замечали, но для нее, знавшей Торварда с самого детства, его истинный дух все яснее проступал под чужими чертами. Конечно, он был совсем не таким, какого она знала в Аскефьорде: грубая, некрашеная рабская одежда, короткие волосы, к которым он не привык и все время отводил их со лба, борода на щеках, скрывающая шрам, очень его изменили, но все же это был он. И теперь, когда первое изумление прошло, Торвард с новым лицом вызывал в ней прежние чувства, даже больше: ее восхищение и преданность заметно выросли, когда он показал себя равным древнему Сигурду. При одной мысли о нем у Сэлы билось сердце, и теперь ей казалось, что всегда, всю жизнь она любила его и восхищалась им так же сильно. Лицо и глаза Коля, оживленные духом и взглядом Торварда, теперь казались ей гораздо прекраснее, чем когда ими владел прежний хозяин. Все туальские герои с их рыжими кудрями и золотыми ожерельями на румяных шеях бледнели в ее глазах рядом с некрасивым черноволосым рабом в бедной закопченной одежде.

Через некоторое время Торвард с другим рабом тоже вскарабкался по узкой, круто поднимавшейся тропинке на вал и уселся в почтительном отдалении. Сэла ёрзала на месте, выдумывая способ отделаться от Дер Грейне, как вдруг солнечный свет заслонила темная туча и перед ней вырос Ниамор.

Доблестный герой был наряжен в блестящий нагрудник и держал меч с рукоятью в виде бронзовой головы барана с круто загнутыми рогами. Он только что поупражнялся, еще раз убедился в своей непобедимости и находился в прекрасном настроении. А Сэла чуть не застонала от досады: сейчас он был еще более некстати, чем обычно. Просто мучение разговаривать с этим чучелом, когда Торвард так близко! Да во Фьялленланде он одним движением брови спровадил бы этого борова в Нифльхель, где ему самое место!

– А вот и я, моя шелковая птичка! – воскликнул Ниамор, искренне радуясь, что может доставить девушке удовольствие видеть себя, несравненного. – Долго ждала меня? Ты видела, как я завалил этого слизняка Олльсига? Против меня никто не устоит! Люби меня, и тебе все женщины будут завидовать! Когда все красавицы Аблах-Брега усядутся на валу и будут спорить, чей возлюбленный более силен и доблестен, ты одержишь победу, потому что я всегда одержу победу над любым другим воином! Будь их хоть сотня сразу! Хоть тысяча сразу! Вот когда я вышел сражаться один против рига Гаэсмара Ойбеля, а с ним было три сотни воинов, там, на широкой равнине возле гор Голлевина…

Ниамор не договорил, переводя дух. Его красное лицо блестело от пота, взмокшая рубаха прилипла к плечам. Сэла не ответила и отвернулась, надеясь, что он пройдет мимо, но Ниамор грузно плюхнулся возле нее на траву и с размаху обнял ее за плечи. Сэла возмущенно взвизгнула и попыталась вырваться, но он ее не отпустил.

– Ну, хочешь ты быть выше всех женщин Аблах-Брега? – весело продолжал он, пытаясь повернуть ее к себе и прижать к груди, в то время как Сэла отчаянно пыталась вывернуться из-под его толстой горячей руки. – Я же вижу, что хочешь!

– Да пусти ты! – огрызнулась Сэла и попыталась отпихнуть его локтем, но это было все равно что отпихивать каменную скалу, она только ушиблась о бронзовый нагрудник. – С ума, что ли, совсем спятил!