Вонда Макинтайр - Гнев Кана

Они наконец добежали до палубы «В». Спок и Саавик открыли двери лифта. Кирк с трудом переводил дыхание. Он остановился, вытер лицо рукавом и вошел в кабину.

– Чертова работа, – спокойно сказал он. – В рубку!

Лифт взлетел вверх.

Наконец они доехали до рубки. Хотя всюду были видны следы перестрелки, Джим сразу заметил, что управление почти в полном порядке.

Сулу, как всегда, сидел у рулевого пульта и обернулся на звук лифта.

– Адмирал в рубке, – рявкнул он.

– Включить боевые установки! – скомандовал Кирк.

Резко прозвенел зуммер, и в рубке зажегся темно-красный свет.

– Пожалуйста, включите тактическую систему, мистер Сулу.

– Да, сэр.

На экране появилось полюсное изображение Регулоса-1, орбит Спецлаборатории и «Энтерпрайза». Два корабля стояли точно друг против друга на разных сторонах планетоида. Координата по оси дельта-ви «Уверенного» начала меняться – корабль Кана вышел на охоту.

– Наши измерительные приборы не совсем надежны, – сказал Спок, – но на приборы Спецлаборатории можно положиться. Они дают полное представление о положении «Уверенного».

– Отлично, мистер Спок.

«Уверенный» вдруг стал набирать скорость.

– О, черт, – пробормотал Кирк.

Ясно, что «Уверенный» так и будет огибать Регулос-1, пока не заставит «Энтерпрайз» сдвинуться с места и начнет преследовать его, превратив его в удобную мишень. С таким состоянием двигателей они долго не смогут прятаться.

– «Уверенный» найдет и уничтожит нас, – спокойно сказал Спок. Останется, правда, Мутара Небула…

Кирк достал очки и стал внимательно смотреть на экран. Он связался с машинным отделением.

– Мистер Скотт, меня интересует Мутара Небула. Мы можем провести туда корабль?

– Сэр, сигнализаторы светятся, как рождественская елка. Основные энергетические пульты не выдержат такого напряжения. Кроме того, нас ждет слишком много столкновений.

– Только не надо ничего за меня прогнозировать, мистер Скотт. Дайте точную характеристику работы двигателей.

– Адмирал, – вмешалась Саавик, – внутри туманности газовые облака полностью лишат нас обзора. Кроме того, ионизация сделает бесполезной всю нашу систему защиты.

Кирк бросил острый взгляд из-под очков на Саавик, затем на Спока.

Спок поднял бровь.

– Вы совершенно правы, лейтенант. Их преимущества будут еще сильнее.

За это время весь экипаж занял боевые места, превратив небольшое пространство рубки в настоящее столпотворение. Тусклое освещение заставляло предметы отбрасывать странные тени; экраны компьютеров зловеще мерцали. Кирк посмотрел на экран обзора: «Уверенный» теперь двигался с такой быстротой, что было очевидно – через несколько минут он обогнет горизонт планеты и почти настигнет «Энтерпрайз». Кирк думал, как выйти из зоны действия фазера и торпед, для которых они оставались соблазнительной мишенью.

– Адмирал, – спросила Саавик. – А что, если «Уверенный» не сможет пройти за нами в туманность?

Кирк невесело рассмеялся:

– Не волнуйтесь хоть по этому поводу. Кан сможет, уверяю вас.

– Напомните мне, лейтенант, – серьезно сказал Спок, – обсудить с вами проблемы человеческой личности.

– Скотт, – сказал в микрофон Кирк, – вы готовы?

– Само собой, адмирал.

– Сулу?

– Курс на Мутару Небулу взят, адмирал – Двигатели на полную мощность… – он сделал паузу, осталось лишь несколько секунд до того, когда орбита «Уверенного» перекроет орбиту «Энтерпрайза»… Вперед!

На экране показатели линейной скорости корабля мгновенно возросли.

«Энтерпрайз» ушел с орбиты.

Секундой позже «Уверенный» обогнул Регулос, и его курс и скорость абсолютно изменились.

– Они увидели нас, – сказал Сулу.

…Доктор Маккой почти закончил осмотр Чехова, когда раздался сигнал тревоги. Как всегда в такие минуты, он почувствовал, как сжимается желудок. Достаточно долго он верил, что такая реакция – просто следствие естественного страха. В конце концов (когда он достаточно изучил самого себя) Маккой понял, что просто испытывает отвращение, зная, что за этим сигналом неизбежно появляются раненые, которых надо будет зашивать (часто они просто будут умирать на его глазах) – первыми жертвами этого сигнала почему-то всегда были молодые люди, что, по мнению Маккоя, было уже совсем несправедливо. Правда, обычно они были все же постарше Питера Престона, но пожилых раненых Маккою не доводилось видеть почти никогда.

По крайней мере, Маккоя это одновременно и изумляло и радовало, у Павла Чехова были совсем неплохие шансы. Длинное и узкое тело ужасного создания проникло в его череп, прошло сквозь паутинообразную мембрану, прошло весь путь к головному мозгу. Но главное заключалось в том, что оно не повредило ни одной ткани, когда выползало обратно. Вместо этого оно двигалось между мозговыми извилинами. Естественно, если бы оно провело в мозгу больше времени, разрушения стали бы роковыми, но этого не про изошло, и Чехов вполне мог выздороветь, как после обычного сотрясения мозга. Павел Чехов действительно родился в сорочке.