Маргарет Армен - Райский синдром

– Народ славит имя твое. Но он не знает, как ты хочешь, чтобы тебя называли.

Кирк снова почувствовал мучительное бессилие.

– Как я хочу, чтобы меня называли? – было равнозначно "Кто я есть?". Он вспотел, пытаясь вспомнить хоть малейшую зацепку из прошлого, которое было скрыто от него. Он сказал:

– Кирк. Я хочу, чтобы меня называли Кирком.

– Кирк? – переспросил Горо.

Кирк кивнул. Он был измучен. Что-то в его лице напугало девушек. Они удалились, а Горо озабоченно спросил:

– Ты недоволен девушками?

– Нет. Они замечательные.

– Тогда, возможно, дело в нас и нашем образе жизни. Может быть, нам не удалось эволюционировать так быстро, как хотели Мудрые.

Кирк больше не мог этого вынести. Он сказал то, что, ему показалось, могло их успокоить:

– Ваша земля богата, а ваш народ счастлив. Мудрые не могут быть недовольны вами.

– Но ведь чем-то ты недоволен, – настаивал Горо. – Скажи, чем.

– Я… я не могу вам ничего сказать, кроме того, что я был здесь спокоен и счастлив.

К счастью, Горо казался удовлетворенным. Когда он ушел, Кирк повернулся к Мэрамэни:

– Почему они так уверены, что я могу спасти их?

– Ты пришел из храма. И разве не ты вернул жизнь мертвому ребенку?

Он схватился за голову.

– Мне нужно время, – сказал он. – Время, чтобы попытаться вспомнить.

Она положила одежды из оленьей кожи ему на колени.

– У нас много времени, мой Бог. Много покоя и много времени.

Простота, с которой она сказала это, была бальзамом для его израненной души. Напряжение спало.

– Да, – сказал он. – Спасибо тебе, Мэрамэни.

"Энтерпрайз" и астероид теперь мчались по параллельным курсам.

– Координаты, мистер Чехов?

– Тау восемь целых семь десятых, сэр. Бета – четырнадцать тысячных.

– Это наша цель – самое слабое место астероида, мистер Чехов.

Чехов посмотрел на Спока с благоговейным ужасом и уважением.

– Да, практически мертвый центр, сэр.

– Нацельте фазер на эту точку, мистер Зулу. Наибольшая интенсивность, узкий луч. Я хочу, чтобы эта трещина раскололась.

– Вы говорите, как резчик алмазов, Спок, – сказал Мак-Кой.

– Тонкая аналогия, доктор.

– Фазеры нацелены, сэр, – сказал Зулу.

– Мы будем стрелять, пока мистер Скотти сможет поддерживать энергию.

– Готовы, сэр.

– Залп!

Корабль дрогнул.

– Первый фазер выстрелил.

Зулу нажал другую кнопку.

– Второй фазер выстрелил!

На экране скалистая масса вдруг ослепительно сверкнула. Все новые и новые осколки стали отделяться от нее по мере ударов голубых лучей фазеров.

– Третий фазер выстрелил, сэр! Четвертый фазер!

Еще одна туча осколков – острых, огромных – оторвались от астероида.

– Все фазеры выстрелили, сэр.

Внешнее спокойствие Спока странно контрастировало с ноткой горького разочарования в от "лосе.

– Приготовьтесь к одновременному залпу, мистер Зулу.

В инженерном отсеке Скотти пробормотал своему помощнику:

– Этот вулканит не успокоится до тех пор, пока все панели не превратятся в свинцовую лужу!

Пока он говорил, раздался резкий металлический щелчок, и одно из главных реле начало дымиться.

– Главное реле снова вылетело, мистер Скотти! – закричал помощник.

– Машины умнее людей, – заметил его начальник. – По крайней мере, они знают, когда следует отключиться, перед тем, как взлететь на воздух.

– Произвести одновременный залп.

Когда раздалась команда Спока, из отсека двигателей вылетела добела раскаленная молния. Раздался грохот взрыва, который отбросил Скотти к противоположной переборке. Прижавшись к ней, с распростертыми руками, он едва не плакал, следя за смертью своих друзей – двигателей.

– Мои малыши, – простонал он, – мои бедные малыши.

Это был мягкий шепот, но он пробудил Кирка от беспокойного сна. Стоя на коленях возле него, Мэрамэни сказала:

– Кирк, ритуальный плащ закончен.

Она была совсем рядом. Он увидел длинные черные волосы.

– Если ты хочешь, пусть сегодняшний день будет Днем Соединения.

– Днем Соединения?

– Я дочь вождей, – сказала она. – Обычай моего племени отдает меня нашему Богу.

Кирк смотрел на нее, не понимая. Она наклонила голову:

– Кирк, если в твоем сердце другая…

– Нет никого другого, Мэрамэни. Ни в моем сердце, ни в моем разуме.

Ее беспокоило, что он не дал еще своего согласия:

– Воля Бога выше закона племени. Если ты не хочешь…

Кирк потянулся к ней.

– Мэрамэни, назови День Соединения.

Сияющие глаза взглянули на него.