Сергей Снегов - Вторжение в Персей

— Хорошо, оставим пока любовь, — настойчиво добивался чего-то своего Ромеро. — Вы сказали — экипаж звездолета… Если есть экипаж, то, очевидно, имеется и командир? И командир, очевидно, отдает команды, обязательные для экипажа, а ему, естественно, не приказывают? Не так ли, любезные хозяева?

Тигран покачал головой:

— У нас нет командиров. Звездолетом командуем мы сообща. Механизмы корабля настроены на наши мозговые излучения. Как все мы согласно пожелаем, так и будет.

— Но если появятся разногласия?..

— В команду подбираются близкие по характеру. Расхождений между нами не бывает даже при чрезвычайных происшествиях.

Теперь и Ромеро затруднялся что-либо сказать. Галакт обратился ко мне:

— Ты один не проронил ни слова. Почему?

— Я слушал вашу беседу.

— У тебя нет к нам вопросов?

— По крайней мере, сотня.

— Мы слушаем тебя.

То, о чем спрашивали галактов мои друзья, было важно, конечно, но имелись проблемы, интересовавшие меня много больше, чем ликвидация необъективной индивидуальной любви.

— Я хочу знать, что вам известно о рамирах и как возникла война между галактами и разрушителями? Сами того не желая, мы тоже вступили в борьбу с разрушителями и уже по одному этому считаем вас естественными своими союзниками…

Галакты опять переглянулись.

У людей переглядывание является очень приблизительным эквивалентом обмена мыслями, речь совершенней раскрывает мысль, чем взгляд. Но галакты искусней нашего пользуются взглядами, — правда, и глаза их огромны. Тигран, видимо, получил согласие товарищей на информацию нас о войне в Персее.

— Рассказ будет долгий, — заметил он.

Мы расселись удобнее на лугу. Речка тихо журчала, это была настоящая вода, не ядовитые никелевые растворы, как у разрушителей. И зелень, покрывавшая берега, пахла земной травой, хоть ни в одной из травинок я не мог признать знакомой. И леса, поднимавшиеся стеной — зеленые неведомые деревья, — раскачивались и шумели вполне по-земному. На другом берегу возвышался дом, он походил на старинные земные виллы с башней и балконами. А вверху тонко светило голубое небо, такое нежное и яркое, что глазам становилось радостно. И воздух, звучный, прохладный, чистый, сам лился в грудь, он был вкуснее даже воздуха Оры.

Мы находились в идеальном месте для тихой радости, для наслаждения природой, а галакт неторопливо вел рассказ о черных тысячелетиях, о погибавших звездных народах, о разрушенных планетах…

Я передам его рассказ своими словами.

О рамирах галакты знали немного — темные предания, ничего точного.

Этот странный народ хозяйничал в скоплениях Персея не то до появления галактов, не то в самом начале галактовой — так бы ее правильней назвать — цивилизации. Ни об облике, ни об образе жизни этих существ известий не сохранилось, следы их деятельности тоже пропали, если не считать такими следами сами планеты. Дело в том, что планетооснащенность — галакт применил именно этот термин — светил Персея в сотни раз выше планетооснащенности других звезд Галактики. В Персее десять — пятнадцать крупных спутников у одной звезды — рядовое явление. Предание приписывает обилие планет в Персее рамирам, умевшим скатывать эти космические шары из уплотняемого пространства. Возможно, сами скопления Персея произошли оттого, что рамиры, вычерпав между звездами запасы свободной пустоты, насильственно сблизили их.

— Реакция Танева, — вставил слово Ромеро. — Люди пользуются ею для перестройки своих звездных окрестностей. Могущество рамиров того же порядка или на порядок выше, но не более, как современное человеческое.

— Но оно выше нашего, — возразил галакт. — Ни создавать планет, ни тем более разрушать их мы не умеем.

Дальнейшие известия о рамирах делаются все неопределенней. Часть рамиров переселилась к ядру Галактики, где происходили какие-то грандиозные перестройки звездных масс, за ними последовали новые экспедиции. Одна за другой пустели созданные рамирами планеты, отряд за отрядом устремлялся к ядру Галактики. И сейчас там происходят звездные катаклизмы, ядро пульсирует, словно его разрывают мощные силы. А в Персее, после исчезновения рамиров, все планетные системы поступили во владение галактов.

— И разрушителей, очевидно? — спросил Ромеро. — И сколько понимаю, разрушители и галакты не поделили доставшееся космическое богатство.

— Персей принадлежал галактам безраздельно, ибо разрушителей, или, точнее, сервов, мы создали потом.