Карэн Трэвис - Звездные войны Наследие Силы — 2 КРОВНЫЕ УЗЫ

— Мы «отшлепали» Кореллию, и сделали из нее мученика за идею, — сказал Джейсен. – Вооруженного мученика за вооруженную идею.

— Но Кореллия увидела, на что мы способны, и это заставит ее правительство подумать дважды.

— А мы увидели, на что способны они, — сказал Джейсен. – И я подумал дважды. Если вы отдадите под мое командование боевое соединение, я смогу уничтожить их главные верфи и положить конец этому конфликту прямо сейчас. Если мы сможем заставить повиноваться Кореллию, это будет сигналом для остальных о том, что ни одна планета не может иметь большее значение, чем Альянс в целом.

— Джейсен, ты просишь меня объявить войну, а Сенат на это никогда не согласится. И я знаю позицию Совета джедаев по этому вопросу.

— Война начнется в любом случае. Если мы направляем оружие на Кореллию, нам лучше быть готовыми использовать его. А мы направили оружие, когда вывели из строя «Балансир».

Омас хорошо скрыл свой страх, но Бен все же ощутил его. Чувствовалось, что Омас боялся не Джейсена; это был более неопределенный и бесформенный ужас, как будто эти события уже захлестывали его.

— Кстати о кореллианцах, разве подобное нападение не вобъет клин между тобой и твоим отцом?

— Очень может быть, — ответил Джейсен. – Но я джедай, а это именно тот вид личных мотивов, которые нас учили игнорировать.

— Я приму это предложение к рассмотрению.

— Я это понимаю, как отрицательный ответ, — голос Джейсена был идеально ровным. – Но с уверенностью, которую мне дает Сила, хочу вам сказать, что нежелание полностью избавиться от раскола сейчас приведет в ближайшие годы к смертям миллиардов. Сейчас мы – на поворотном пункте между хаосом и порядком.

Омас сцепил пальцы лежавших на столе рук, и пристально посмотрел на них.

— Я согласен с тем, что ситуация неустойчива. Да, сейчас поворотный момент. Но я считаю, что обострение боевых действий как раз и приведет нас к войне, а не удержит от нее. Я помню Империю, Джейсен. Я жил в то время. И я боюсь увидеть, как мы становимся схожим типом правительства.

Джейсен слегка кивнул Омасу и встал, чтобы покинуть кабинет. – Спасибо, что выслушали мои соображения.

Они долго шли по широкому коридору, вымощенному голубым и медово–золотым мрамором, к вестибюлю Сената, затем спустились на нижний уровень на турболифте, стены которого были отполированы так тщательно, что походили на янтарное зеркало.

— Политика всегда такая? – спросил Бен. – Почему бы вам обоим не сказать, что вы действительно имеете в виду.

Джейсен рассмеялся. – Тогда бы это не было политикой, правда?

— И почему все продолжают говорить: «О, я помню Империю…»? Дядя Хэн говорит, что тогда было плохо, то же самое утверждает Глава государства Омас. Если они оба боятся одного и того же, почему они по разные стороны?

Джейсен, казалось, нашел это очень смешным. Бен смутился.

— Я же просто спросил, Джейсен.

— Я смеюсь не над тобой. Просто очень приятно услышать кого–то, кто отбрасывает абсурдность ситуации, и задает реальные вопросы.

— Итак, что мы будем делать дальше?

Джейсен проверил свой коммуникатор. – Папа все еще не отвечает. Мне необходимо слегка прояснить отношения с ним. Он сердится из–за «Балансира».

— Я имел в виду ситуацию с Главой государства.

— Мы проявим терпение. Решение станет ясным – нам обоим.

— Тебе и Омасу.

— Нет, тебе и мне.

Бен был рад, что Джейсен всерьез принимает его мнение. Он сильнее, чем когда бы то ни было, настроился вести себя как мужчина, а не ребенок. Сейчас он знал, что больше никогда не будет играть.

Они прошли через колоннаду вестибюля Сената, и вышли наружу, на залитую солнечным светом площадь.

Выстроившись в неровную линию, перед зданием Сената собралась группа протестующих примерно в две сотни человек. Несколько десятков сотрудников Управления безопасности Корусканта построились в редкую цепь около здания, но все выглядело мирно. Раздающиеся время от времени выкрики: «Кореллия – не ваша колония!», давали понять, кем были эти протестующие. Корускант был домом для существ почти со всех планет в галактике, и даже перед возможным приближением войны они оставались здесь. Бен решил, что это… странно. Войны обычно предполагали линии фронта и затрагивали далекие планеты, а не людей, которые были во многом похожи на него и были практически соседями.

— Что–то мне подсказывает, что нам лучше не останавливаться для подписания автографов, — сказал Бен.