Александр Борянский - Три стороны моря

— Тринадцать дверей ведут в усыпальницу. Они похожи, как мы с тобой. Не отличишь. И только одна настоящая.

— Одна из тринадцати? Или тринадцать фальшивых, а настоящая — четырнадцатая?

— Я не знаю.

— И что за фальшивыми дверями? Нагромождение камней? Пустота? Или ловушки?

— Он не сказал.

— Он не сказал… Сколько ты отдал за этот папирус?

— Какая разница! У нас достаточно серебра и золота.

— Да. Потому ты легко отдаешь их за ерунду.

— Ну и что? Ты жалеешь… это?

— Нет! Мне не жаль ни золота, ни серебра.

— Папирус не ерунда! Он проводник. Неужели тебе не интересно, Ба? Неужели ты всю жизнь хочешь спускаться в одно и то же, постоянно одно и то же место?

— Там нас постоянно ждут серебро и золото.

— Рано или поздно он умрет. Ведь отец недаром построил ему гробницу.

— Тогда мы станем ходить к нему мертвому.

— А ты не боишься Сетха, [16] Сетх — бог смерти и разрушения, вечный противник бога возрождения Осириса. брат?

— Мы с тобой не такие люди, брат, которые боятся Сетха. Мы с тобой не такие люди, брат, которые боятся.

— Ты всегда был смел. Почему же ты отказываешься попытать счастья в другом месте?

— Я не отказываюсь. Хоть это и безумие. Отец оставил для нас клад, мы способны пройти туда с повязками на глазах. Искать другой клад по лживым папирусам, покупая их за золото — безумие. Но я не отказываюсь попытать счастья. Вот только это — то, что ты держишь в руках, — это подделка. Четырнадцатая фальшивая дверь. Мы не вернемся, и спросить с продавца будет некому.

— Я купил эту карту у жреца.

— Я не верю жрецам. Из всего мира я верю лишь красивым женщинам, когда они называют цену.

— А я верю себе. И солнцу, когда оно встает над горизонтом. Я верю, что настанет миг и солнце зайдет.

— Ты мудрей меня, Аб.

— Нет. Мы одинаковы.

С юга на север течет река, не знающая сожалений. Есть только три вида времени: время разлива, время посева и время жатвы. Будущего и прошлого нет. Если вдуматься, нет и настоящего — река течет в вечности. Посреди вечности живут люди. На восток от реки одна вечность, на запад другая, окончательная. Берег еще живых и берег удалившихся на покой.

Некоторым это кажется очень скучным. Таких мало. Таких почти совсем нет — как будущего, прошлого и настоящего. А те, что редко-редко являются, похожи на чудо.

— Ты по-прежнему считаешь это сооружение гробницей?

— Так говорил отец.

— Ты забыл. Отец говорил: и сложит туда он все свое лучшее. Отец говорил: комната та для жизни после смерти.

— Что же я забыл? Для жизни после смерти.

— А я думаю, он имел в виду свою смерть. И нашу с тобой жизнь.

— Отец?

— Не отводи глаза, Ба. Смотри на меня. Я думаю, место, куда мы ходим, есть место для хранения сокровищ Великого Дома. И только. А место, откуда он намерен отправиться в ладье Ра, [17] Ладья Ра — мистическая ладья бога Солнца, в которой умерший отправлялся в путешествие по загробному миру. спрятано там, на юге, в Абту [18] Абту — греческое название Абидос, священный город Осириса. или еще дальше. Дай мне слово, брат.

— Что?

— Дай мне слово. Мы ничего не знаем. Ты видел усыпальницу хотя бы хранителя печати? Чем она должна отличаться от сокровищницы? Даже с чужих слов мы не знаем, потому что боимся спрашивать…

— Я не боюсь!

— Я помню, ты ничего не боишься. Но ты не спрашиваешь! Мы не были в Абту, почему? Все тайны заканчиваются камнем, который я да ты умеем вытащить из стены. Дай мне слово, что теперь мы возьмем золото и поплывем на юг.

— Когда?

— Завтра же. С восходом. Ты откладываешь путь на юг, тебе интересней бронзовые ножи, и женщины, и вино, но мы поплывем как можно скорей…

— Когда вся дельта захлебывается дурным пивом, радоваться вкусу вина так естественно…

— Я хочу увидеть Абту. И у меня есть мечта. Я хочу проникнуть… Слушай, брат: я хочу проникнуть в пирамиду Хуфу! [19] Хуфу — пирамида Хеопса, фараона IV династии, самая высокая

— Что-о?! Рваные папирусы опьянили тебя сильнее, чем меня — вина. Нет уж, лучше давай поплывем с восходом в Абту.

— Говорят, в лице сфинкса можно угадать, сколько осталось дней человеку. Надо взглянуть — и если дней много, идти без боязни. А если дней мало… или не осталось совсем — чего боятся? Тогда идти тем более.

— Мы с тобой вместе слушали рассказы о ловушках Хуфу. Сфинкс — первая! Нет уж… Кстати, говорят, нубийки… что-то о них говорят забавное, завлекательное. Но Абту — это не Нубия, да?