Аарон Дембски-Боуден - Ловец душ

— Помолчи, Мертвец. Вознесенный, послушай меня. Ты знаешь, кем я был и кто я сейчас. Я Око Магистра Войны и говорю от его имени. Лорду Абаддону плевать на сынов Сангвиния и их жалкий флот. Он требует, чтобы «Завет» занял оборонительную позицию рядом с «Духом мщения».

— Нет.

— Нет? Нет? Ты позволишь им взять нас на абордаж?

Вознесенный покачал рогатой головой:

— Рувен, ты и сам когда-то принадлежал к десятой роте. Тебе ли не знать, что мы не подчинимся. Мы — не рабы Магистра Войны. Тебе это известно лучше, чем другим. Малкарион говорит верно. Отзовите свои силы с Крита, пока еще не слишком поздно.

— Это не так просто. Мы по уши ввязли в бой за «Семнадцать-семнадцать».

— Оставь смертных внизу. Пусть подыхают. Какая разница, выживут они или нет, чтобы погибнуть позже в другой войне? Возвращайте на борт Астартес и готовьтесь к встрече с Кровавыми Ангелами. Быть может, мы сумеем уничтожить их до прибытия других орденов.

— У нас на поверхности титаны. Тысячи Астартес. Сотни танков. Мы — Черный легион, а не жалкая свора оборванцев, оплакивающих неудачи и мученическую смерть своего примарха.

Вознесенный вновь притронулся кончиком языка к раскрошившемуся зубу. Он почувствовал привкус собственной крови и дикое желание пустить кровь поносящему их ублюдку. Да кем он себя вообразил, этот несчастный предатель, чтобы говорить в таком тоне о Повелителях Ночи…

— Если вы не подчинитесь, — продолжил Рувен, — и попытаетесь бежать, мы откроем огонь.

— Месть Трона уже здесь, — тихо проговорил Вознесенный. — Мой пророк настаивает на том, что в течение ближайших часов к ним придет подкрепление. Мы не собираемся жертвовать своими жизнями ради вашего спасения. И это последнее предупреждение.

— На слова вашего пророка нельзя положиться. Ты сам это говорил.

Вознесенный хрипло вздохнул:

— Может, и так. Но он — мой брат, а ты всего лишь предатель, обрядившийся в черный цвет Абаддона. Я доверяю ему, как верил собственному отцу.

Вознесенный провел по горлу многосуставчатым пальцем, требуя оборвать связь. Сервитор на вокс-консоли подчинился, и экран погас.

— Всем боевым постам, — скомандовал Вознесенный, — приготовьтесь к выходу из общей формации.

Минуты текли с издевательской неторопливостью. Они складывались в часы, и на гололитических экранах появлялись все новые опознавательные руны. Суда, принадлежащие Странствующим Десантникам, а также орденам, родственным Кровавым Ангелам, — Расчленителям и Вермилионовым Ангелам, — занимали места рядом с соратниками.

Опытный взгляд Вознесенного скользил по вражеской формации, а в мозгу его проигрывались сотни вариантов сражения. Строй был неупорядоченным, словно у капитанов не имелось опыта совместных действий и они не горели желанием сотрудничать. Судя по тому, что знал Вознесенный, так оно могло и быть. В любом случае начало положено.

Они скоро нападут.

Вознесенный был в этом уверен, поскольку, командуй он вражеским флотом, поступил бы именно так. Нанести мощный удар и вонзить острие копья прямо в сердце армады Магистра Войны. Подобный ход был сопряжен с немалым риском и неизбежными потерями. Корабли Разорителя обладали сокрушительной огневой мощью и все еще превосходили противника числом.

Странно. Лоялисты не только умело замаскировали свой подход, но и в самом нарастающем напряжении между двумя флотами было что-то от поэтической метафоры. Наше преимущество заключается во внешней силе, которую мы можем обрушить на них. Их преимущество — угроза изнутри. В прямом поединке кораблей у Астартес Трона шансов не было. Но в космической войне никогда нет столь четкой определенности. Если учесть возможность абордажа, Магистр Войны может потерять флот.

Расстояния в космической войне измеряются тысячами километров. Когда руны, символизирующие вражеские суда, начали мерцать и перемещаться по экрану, Вознесенный встал в полный рост. Он обратился к Малкариону — единственному Астартес, оставшемуся в комнате, кроме него:

— Предупреди «Предчувствие». Они будут здесь через сорок минут.

Система визуального наблюдения с орбиты вновь обрела значение с началом отступления. Талос смотрел, как по обзорному экрану бегут размытые фигурки Астартес и катятся танки, отступающие из города. Отдельные лица различить было невозможно. Вдобавок смог, загрязняющий небеса планеты, делал изображение еще более мутным — и все же искаженные и разрозненные кадры складывались в общую картину.