Ник Перумов - Рождение мага

– Сеамни, о чем ты? – Император схватил её за плечи, судорожно притянул к себе – ему показалось, что его Тайде безумна.

– Нет, я не лишилась рассудка, – прошептали ему губы прямо в ухо. – Разве ты забыл, что я была Видящей? Деревянный Меч – это огромные сила и власть… которые навек впечатываются в того, кого Меч пусть даже ненадолго, но признал своим хозяином. Я не хотела принять это, отмахивалась, не обращала внимания… Но, конечно же, зря. Не в силах простой Дану противостоять тому, что создано гением целой моей расы. Мы гниём, Император, гнием заживо… мы прокляты Судьбой, потому что один раз избегли гибельного ее замаха… а мне и подавно нельзя быть с тобой, нельзя любить тебя, потому что… на мне столько крови, я убивала людей твоего народа…

– Все мы убиваем на войне. – Император попытался обнять сё покрепче, однако Сеамни с неожиданной ловкостью вывернулась из его рук.

– Это была не война! – со слезами в голосе выкрикнула она. – Это было убийство безоружных! И не просто убийство – мучительство! Без цели, без смысла – просто чтобы насытиться чужими мучениями!.. И это Судьба нам тоже запомнила. Белая Тень… она пришла за мной.

– Что за чушь?! – не выдержал Император, однако Сеамни его уже не слушала.

– Я знаю… я знаю… я чувствую… она идёт сюда, ко мне… не пускай ее, не отдавай меня ей!!! – Из груди Сеамни вырвался отчаянный не то стон, не то вопль, и она обмякла в руках Императора, потеряв сознание.

– Лекаря! – рявкнул повелитель Мельина, осторожно опуская на постель почти невесомое тело.

За пологом шатра послышалось уставное «Повиновение Империи!» и быстро удаляющийся топот ног.

После распри с Радугой у Императора не осталось чародеев-целителей – хотя старый Гахлан, уцелевший в суматохе, клялся всем святым, что не держит на Императора зла, что на его месте он, Гахлан, наверное, поступил бы точно так же и теперь покорнейше просит допустить его, неизменного преданного старого Гахлана, вновь к пользованию персоны его императорского величества, – Император неизменно отвечал категорическим отказом.

Глаза Сеамни закатились, дыхания не чувствовалось, сердце, казалось, тоже перестало биться. Император в ярости сорвал с пальца кольцо с чёрным камнем – когда-то талисман Силы, после окончания войны с Радугой перстень отчего-то утратил свою мощь; Император поймал несколько злорадных взглядов Реваза и Сежес и не сомневался, что это – дело их рук.

Перчатка! Где перчатка! Да вот же она, на своём привычном месте…

Император рывком вдел в неё левую руку. По телу тотчас разлилось приятное тепло, словно кисть правителя погрузилась в нагретую ласковым солнцем воду.

«Ты хорошо умеешь убивать, – подумал Император, впервые обращаясь к загадочному подарку козлоногих, точно к живому существу. – Так, может быть, поможешь и воскресить?»

Перчатка, разумеется, не ответила – да и как бы она смогла? Однако Императору почудилось слабое движение, на самой грани доступного его чувствам – слабое движение Силы, которое очень хотелось принять за молчаливый кивок.

Эта перчатка умела ломать самые мощные и убийственные заклятия чародеев Радуги. Так неужели же она не может разорвать цепи безумия, внезапно опутавшие Агату?

Не зная, что делать, Император опустился на колени рядом с бесчувственной девушкой. То самое сверхчувство, что помогло ему выжить во время безумного штурма крепости магов, сейчас подсказывало ему, что ни вода, ни прочие традиционные людские средства тут не помогут. Сковавший Сеамни тёмный ужас может быть разбит только ее собственной рукой… но для этого её рука должна сперва вновь обрести способность двигаться.

Белая перчатка плавно опустилась на лоб Сеамни – и в тот же миг Император едва сумел сдержать крик боли. Это была та самая боль, что терзала сейчас девушку-Дану; мужчина рядом с ней вбирал часть этой боли в себя, и сведённые судорогой мышцы Тайде расслабились, уродливая гримаса страдания помягчела. Окружающий же Императора мир внезапно поблёк, сделавшись каким-то полупрозрачным, на него наложился какой-то совершенно иной лес, и среди тесно сдвинутых стволов Император увидел медленно бредущую фигуру, с головы до ног облачённую в белое. Сперва её и впрямь можно было принять за человеческую; но, приглядевшись, внимательный наблюдатель заметил бы, что фигура не отбрасывает тени и под «ногами» у неё не сминается трава. Призрак старательно обходил сосны, однако Император не сомневался, что при необходимости это существо легко пройдёт сквозь стену. Кровь уже готова была вскипеть. Значит, вот эта блёклая тряпка, зловонный плевок Разлома, способен довести мою Тайде до полусмерти?! Ну, ничего, мразь, ничего, у меня достанет сил встать с тобой лицом к лицу… или же поставить перед тобой целый легион, если это потребуется.