George Martin: Принцесса и королева, или Черные и зеленые

Высказался и сир Кристон Коль. Он напомнил Совету – если принцесса примет власть, после нее будет править Джекейрис Веларион:

– Да спасут Семеро сие государство, если мы посадим бастарда на Железный трон!

Он говорил о распутстве Рейниры и бесчестии ее супруга:

– Они превратят Красный замок в бордель. Ничья дочь не будет в безопасности, ничья жена. Даже мальчики... мы знаем, кем был Лейнор.

Нет записей о том, что во время сих споров лорд Ларис Стронг вымолвил хотя бы слово, однако в том нет ничего необычного. Хоть и бойкий на язык, когда надобно, мастер над шептунами берег свои слова, ровно скряга – монеты, предпочитая не говорить, но слушать.

– Если мы поступим так, сие неизбежно приведет к войне, – предупредил совет великий мейстер Орвиль. – Принцесса не станет покорно стоять в стороне, и у нее есть драконы.

– И друзья, – объявил лорд Бисбери. – Люди чести, которые не забудут обетов, принесенных ей и ее отцу. Я стар, но не настолько, дабы смиренно сидеть здесь, пока подобные вам замышляют украсть принадлежащую ей корону.

Сказав так, он встал, дабы выйти вон.

Но сир Кристон Коль толкнул его обратно в кресло и рассек ему горло кинжалом.

Таким образом, первая кровь, пролитая в Танце Драконов, принадлежала лорду Лиману Бисбери, мастеру над монетой и лорду-казначею [3] В оригинальном тексте должность лорда Бисбери действительно имеет двойное название: «master of coin and lord treasurer of the Seven Kingdoms». Семи Королевств.

Никаких иных возражений после его смерти не последовало. И остаток ночи прошел в обдумывании коронации нового короля (все согласились, что дело должно совершить быстро) и составлении списков возможных союзников и предполагаемых противников на тот случай, если принцесса Рейнира откажется признавать восшествие Эйгона на престол. То, что принцесса в ожидании родов безотлучно пребывала на Драконьем Камне, давало зеленым королевы Алисенты преимущество: чем долее Рейнира пребудет в неведении о смерти короля, тем позднее она начнет действовать.

– Может быть, шлюха помрет родами, – сказала королева Алисента.

Ни один ворон не вылетел той ночью. Ни один колокол не зазвонил. Слуг, знавших о кончине короля, отправили в темницы. На сира Кристона Коля возложили обязанность взять под стражу оставшихся при дворе «черных»: тех лордов и рыцарей, кто мог склониться на сторону принцессы Рейниры.

– Не чините им зла, если они не окажут сопротивления, – повелел сир Отто Хайтауэр. – Те, кто преклонит колена и присягнет на верность королю Эйгону, не пострадают от наших рук.

– А те, кто так не поступит? – спросил великий мейстер Орвиль.

– Изменники, – сказал Железный Посох, – и должно им умереть смертью изменников.

И тогда лорд Ларис Стронг, мастер над шептунами, заговорил в первый и единственный раз.

– Да будем мы первыми, кто поклянется, – молвил он, – дабы не было изменников и среди нас.

Обнажив свой кинжал, Косолапый провел им поперек ладони.

– Клятва крови, – потребовал он, – что свяжет всех нас вместе, сделав братьями до смерти.

И потому каждый из заговорщиков разрезал свою ладонь и пожал руку другим, присягнув братству. Королеву Алисенту, единственную из них, освободили от принесения клятвы, ибо она была женщиной.

Над городом вставала заря, когда Алисента послала королевских гвардейцев, дабы они привели на совет ее сыновей. Принц Дейрон, кротчайший из ее детей, оплакивал кончину своего родителя. Одноглазого принца Эймонда, девятнадцати лет от роду, отыскали в оружейной. Он облачался в кольчугу и латы для утренних занятий во дворе замка.

– Эйгон ли теперь наш король? – спросил он сира Уиллиса Фелла. – Или же нам должно преклонить колена и поцеловать щель старой потаскухи?

Принцесса Хелейна завтракала со своими детьми, когда гвардейцы пришли к ней... но на вопрос о местонахождении принца Эйгона, ее брата и супруга, она лишь ответила:

– Будьте уверены, он не в моей постели. Если желаете, можете поискать под одеялами.

Принца Эйгона нашли с некоей возлюбленной. Поначалу принц отказывался становиться частью замысла своей матери.

– Наследницей является моя сестра, а не я, – говорил он. – Какой брат украдет у сестры первородство?

Эйгон заколебался лишь после того, как сир Кристон убедил наследника, что принцесса, надев корону, наверняка казнит и самого принца, и его братьев.

– Пока хоть один законнорожденный Таргариен жив, ни один Стронг не может надеяться сесть на Железный трон, – сказал Коль. – Если Рейнира пожелает передать после себя власть своим бастардам, у нее не останется иного выбора, кроме как снять ваши головы с плеч.