Ярослав Веров - Как он был от нас далёк

– Хорошо, успокойтесь, – сдался отец Вадима. – В конце концов, это решать специалистам. В любом случае, если вам позволят вернуться… Хотя это и немыслимо, вы ничего не упустите в вашей войне.

– Ладно, – примирительно откликнулась Таня, хотя ее и передернуло от выражения «в вашей войне». – Я согласна ждать столько, сколько нужно. Верю, что здесь найдутся товарищи, которые меня поймут…

– Вот и славно, – с облегчением выдохнул Сергей Владимирович. – В любом случае не торопитесь… как это говорили в ваше время… бегать по инстанциям. Успеете. Осмотритесь. Что бы вы хотели увидеть в первую очередь?

– Дворец Аэлиты! – не задумываясь, выпалила она.

– Хороший выбор… А вы знаете, что он на Марсе?

– Знаю, – отозвалась Таня. – Мне Вадим рассказал… Дворец построен вашим дедом, как я понимаю…

– Да, Степаном Александровичем Карнауховым… – сказал отец Вадима. – Так, значит, вас не пугает путешествие на Марс?

– Вот еще! – фыркнула она. – Всю жизнь мечтала побывать на Марсе!

Асель оказалась изрядной болтушкой и поведала гостье все, что знала о семье Карнауховых и их знакомых. Правда, добрую половину в ее рассказах Таня не поняла – все время мелькали какие-то «стрибнеры», «абраколи», «контрольные вихри», – но зато ей стало известно, что супруга Сергея Владимировича работает на Плутоне, строит какую-то термоцентраль. Сам он – историк архаичной литературы, занимается ХХ веком. Что их сын, Вадим, никак не может найти себе невесту, и родители его очень переживают по этому поводу.

Устав от болтовни искусственной светской львицы, Таня удрала из дому, бродила по окрестным рощам, искупалась в озере. Ее удивило, что на много километров вокруг ни деревень, ни дорог – даже проселочных, ни столбов с проводами. Откуда в доме брались электричество и вода, Таня так и не сообразила. Спросила у Асель, но та вопроса не поняла, а беспокоить Сергея Владимировича гостья не решилась, он целый день работал.

Таня мельком увидела, проходя мимо его кабинета, как это происходит. Карнаухов-старший сидел, чуть сгорбившись в кресле, на столе перед ним были разложены старинные книги и рукописи. На седых висках историка архаичной литературы Таня заметила устройства, отдаленно напоминающие радионаушники, а перед лицом висел в воздухе мерцающий, призрачный прямоугольник, чуть шире альбомного листа, и на нем возникали ровные строчки какого-то текста, словно невидимый сказочный джинн печатал их на невидимой же пишущей машинке.

После того что Таня услышала от Сергея Владимировича, она невольно искала в доме признаки его принадлежности к XXX веку. Кроме Уэллса, ее представления о будущем питались разве что четвертым сном Веры Павловны. Но дом Карнауховых мало походил на грандиозное здание из стекла и алюминия. Мебель в нем была обыкновенная, деревянная. В остекленных книжных шкапах самые обычные книги из бумаги, в кожаных и картонных переплетах. Правда, многие из них были изданы после 1941 года, который Таня покинула не по своей воле. Она боялась листать эти книги, словно в них можно было прочесть судьбу близких ей людей.

Утомившись, Таня уединилась в комнате. В голову девушке стали приходить совсем иные мысли. Вспомнился утренний разговор с отцом Вадима. Уж больно он был настойчив. Как добрый волшебник: желаете, товарищ Татьяна, на Марс – пожалуйста! Еще чего хотите – по щучьему велению! Обживайтесь на здоровье. Нет, так не бывает. Вот они людей спасают. Это, положим, дело хорошее. Да только ведь спасают-то без спросу! Вот ее, Таню, надо было спасать? А может, и не надо! Сталинские соколы разогнали фрицев. Да, ранили ее, но вылечили бы – здоровье ого-го. А вдруг бы она самого Гитлера потом застрелила? И войне конец.

От такой мысли Тане даже поплохело. «Ты, девка, ври, да не заносись». Ну, ладно, Гитлер ей не по зубам, но стала бы связисткой, передала бы важное секретное сообщение – и наши пошли бы в неожиданное наступление и разбили бы немцев, а так она здесь прохлаждается, и выходит, сообщение-то передать некому. Хотя товарищ Сталин и говорил, что незаменимых людей у нас нет. Так ведь сами признают, что похищают – вот-вот, именно, вот верное слово – похищают, – сотнями.

Воображение девушки совсем распалилось. Она вскочила, сбросила неудобные туфли и босиком принялась расхаживать по комнате. Эх, комсомолка! Бдительность потеряла ты, Танюха, вот что. Как говорил парторг техникума, Самуил Янович, «кто бдительность теряет, тот с огнем играет». Ведь если они тут такие могучие, что им стоит так сделать, чтобы войны вовсе не было? Вот кто-кто, а они могли бы Гитлера убить. Ну, пусть не убить – похитить. Пусть бы здесь свое место находил, в эдаком раю. Он бы на третий день умом попятился. Да разве только Гитлера? Выходит, не тех спасают ихние спасатели. Не тех! Неправильно все. Поэтому…