Мария Чепурина - Девушка на виндсерфе

Сразу после завтрака купаться не получилось. Нас – тех, кто приехал вчера, – собрали возле стойки портье, чтобы провести инструктаж. Выступал человек, представившийся Мухтаром, нашим отельным гидом. Он сразу покорил всех знанием того, что его именем в России называют собак. Да, и ещё знанием русского языка, разумеется: говорил ведь он на русском, хотя был местный. Потом Мухтар сказал, что наша цель – лежать на пляже и ни о чём не думать, но что через несколько дней настоятельно рекомендуется поехать на экскурсию. Все экскурсии гид знал, разбирался, где скучно, где весело, и готов был решить вместо нас, куда следует ехать. Заказывать их следовало только у него: вообще, по словам Мухтара, за границы отеля не стоило выходить, общаться с местными было опасно, а приносить в гостиницу еду, купленную за её пределами, вообще запрещалось («ради вашей безопасности» – гласило объявление). А вот обращаться к гостиничному врачу ни в коем случае не следовало: я так и не поняла из-за чего, наверное, они с Мухтаром поссорились. А ещё в Египте было принято торговаться: со всеми, только не с аптекарем и… – барабанная дробь! – не с отельным гидом. Объяснил процесс торга Мухтар странным образом:

– Продавец вам говорит: «Сто». А вы ему говорите: «Двести». Тогда он смеётся и опускает до десяти.

В конце гид поведал о том, что Египет населяют арабы, и попытался научить нас нескольким арабским словам: «Привет», «Как дела?», «Хорошо» и так далее. Все дружно повторяли за ним, некоторые даже записывали. Но было очевидно, что слова эти ни разу не пригодятся и выветрятся изо всех голов уже через час.

Наконец пришло время купаться. Я решила идти по нарастающей, то есть двигаться от большого удовольствия к ещё большему. Поэтому сначала был бассейн. Но пробыть в нём дольше десяти минут, тогда как рядом было море, я не смогла.

И вот мы на пляже – на настоящем песчаном пляже с дежурным спасателем, лежаками и плетёными грибочками от солнца. Море было чистейшее – даже дно видно! Меня как купальщика, привыкшего к дачному карьеру со взбаламученной грязью, это особенно поразило. Потом оказалось, что около берега можно увидеть и стайки рыбок. Сначала я думала, что рыбки чёрные, но вскоре поняла, что это их тени на дне. Сами они были белые, еле заметные в переливающейся на свету воде.

Сначала я плавала просто так, а потом взяла маску и трубку. Теперь белые рыбки плавали уже не под ногами, а прямо перед лицом. Потом я попала в косяк мальков: они были сразу и справа, и слева, повсюду; крохотные, блестящие, движущиеся вместе – как занавеска из бусинок. Какое-то время я воображала себя рыбкой и плавала вместе с этой стаей. Потом опустила глаза на песчаное дно и заметила, как из грунта выскочила плоская рыбёшка под цвет дна и помчалась прочь – то ли поплыла, то ли поползла по дну брюхом. Через некоторое время мне посчастливилось увидеть диковинное чудовище в виде длинной палки: не поймёшь – то ли рыба, то ли змея. Обитало оно чуть подальше от берега, там, где ноги уже не доставали до дна, а само дно поросло морской травой.

Я уже хотела возвращаться, как увидела ещё одну рыбу – да такую красивую, что просто глазам не поверила! Она была намного больше остальных, имела треугольное тело в чёрно-белую полоску и жёлтый хвостик. Что и говорить: в наших краях ничего подобного не водилось! Такую красоту в России можно было видеть лишь в аквариуме, да и то в виде уменьшенной копии.

Не успела я восхититься этой красавицей, как появилась вторая такая же. А вскоре я нашла и их гнездо: недалеко от буйка находился небольшой коралловый риф. Он был похож на окаменевшую цветную капусту, вокруг которой сновали пятёрка чёрно-белых и две золотые рыбки плюс их детёныши. Время от времени из коралла высовывались какие-то щупальца. Чуть поодаль рос ещё один, похожий на мозги. Некоторое время я лежала на животе, вглядываясь во все эти красоты и не веря в то, что вижу их живьём, не по телевизору. Вот ведь, и чего только на свете не бывает: два дня назад я была просто Люда Еропкина, над которой смеётся весь класс, а сегодня я – Жак-Ив Кусто.

Запомнив, где риф, я вернулась на берег и рассказала про него маме. Теперь настала её очередь купаться: хоть пляж был и частный, мы всё-таки опасались оставлять вещи на берегу без присмотра. Я улеглась на шезлонг и стала просто наслаждаться окружающим видом: небо без облачка, жёлтый песок, голубое, как с картинки, море… Из разговора людей под соседним грибком я узнала, что это, так сказать, не основное море, а лагуна – отгороженная коралловым рифом мелководная часть залива Акаба. Этот риф был слева от меня, там, где виднелась узкая песчаная коса со стоящими на ней автомобилями. Справа берег закруглялся, так что можно было видеть ряд гостиниц, пляжей и, быть может, ещё каких-либо увеселительных заведений. Он уходил к горизонту, кончаясь почти напротив, на том берегу лагуны, возле подножия ставших уже привычными гор песчаного цвета.