Михаил Башкиров - Чудотворная, или Страсти обыкновенные

Полчаса они без толку махали руками по обеим сторонам дороги.

Такси проскакивали мимо.

Троллейбус был уже далеко.

А в невзрачной сумке – осиротевший сверток и мятый кошелок с последним рублем и проездными талонами.

Но вот напротив контролерши тормознул частник.

Она заглянула в машину и замахала рукой.

Сластенова перед урчащим грузовиком перебежала дорогу, рванула дверцу и бухнулась на сиденье.

– Гоните… гоните… пожалуйста… гоните!

– Будешь гнать лихо – понесут тихо!

Частник улыбнулся, подмигнул, выразительно щелкнул пальцами.

– Нам нужен троллейбус бортовой номер сто двадцать.

Контролерша щелкнула ремнем безопасности.

– Номер сто двадцать…

Троллейбус они настигли, когда тот въезжал на конечную остановку.

Частник остановился перед поворотом, и Сластенова, даже не сказав ему спасибо, выскочила из машины и побежала вдогонку за троллейбусом.

Неужели опоздали… Хотя кто на такую сумку позарится… Главное – перекрыть обе двери…

Увидев, что троллейбус затормозил и почти уперся в другой пустой троллейбус, Сластенова остановилась.

Контролерша налетела на малохольную.

Беретка свалилась на асфальт.

– Значит, так…

Сластенова первой успела поднять беретку.

– Я к задним дверям, ты – к передним. Смотри в оба. Сумка хозяйственная, коричневая, одна ручка замотана синей изолентой, другая в трещинах, замок двойной…

– Найдем!

Контролерша приняла от Сластеновой беретку, стряхнула пыль.

– А вдруг у кого-нибудь похожая сумка?

– Извинишься, тебе не привыкать!

– Ладно, заодно и билеты проверю.

Навстречу им попалось несколько самых шустрых пассажиров, но ни у кого в руках не было ничего похожего – дипломаты да сетки, набитые яблоками да огурцами.

Сластенова заняла позицию чуть сбоку. Ей хорошо были видны выходящие и так же хорошо была видна контролерша, усердно исполняющая свои служебные обязанности. Лишь иногда чья-нибудь фигура на мгновение загораживала ее.

Нет, а рвения сколько… Так и про сумку забудет… Передовик… Ударник… Змея подколодная… Додуматься же – в час пик билеты проверять… Ну, если сумки не окажется в троллейбусе – я ей задам жару…

Сластенова, не дожидаясь, когда выйдут последние пассажиры, ворвалась в салон и победно взметнула над головой затоптанную сумку.

Внутри увесисто дрогнула икона.

Сластенова присела на кособокое сиденье.

– Поздравляю.

Контролерша села напротив.

– А теперь заплатите, пожалуйста, три рубля.

– Хватит с тебя и этого!

Сластенова расстегнула сумку, достала из кармана пачечку талонов и торжественно пробила их компостером – все разом – на рифленый пол посыпались мелкие конфетти.

– Я же наврала про зарплату.

Пара кружочков взметнулась на сквозняке.

В переднюю дверь заглянул частник.

– Девушки, а про меня забыли?

Улыбнулся, подмигнул, щелкнул пальцами.

– Хоть бы за бензинчик рассчитались!

Сластенова нашарила в кошельке рубль и сунула в раскрытые ладони частника.

– Надеюсь, теперь зайцем ездить не будете.

Контролерша отряхнула с юбки прилипшие конфетти, обернулась на звук мотора и, увидев очередной троллейбус, приткнувшийся к заднему окну, бросилась наружу.

Сластенова ощупала забинтованную икону со всех сторон, закрыла сумку и вышла.

Контролерша затерялась в толпе пассажиров.

Сластенова прошла вдоль пустых троллейбусов.

А потом, не торопясь, – мимо детишек на велосипедах, мимо резвящихся собак с инкрустированными ошейниками и озабоченных старух с авоськами.

Подышу свежим воздухом… Без нервов, без толкучки… Каких-то шесть остановок, ерунда…

Закат отражался в окнах крупнопанельных домов.

По дороге все чаще проскальзывали такси с зелеными огоньками и устало ползли троллейбусы – в салонах маячили редкие пассажиры.

Удивительно… Лет десять, если не больше, не ходила пешком по тротуару… Выскочишь из транспорта – и в магазин, из магазина – домой, из дома – в транспорт… А который час? Да меня же потеряют… Как бы в панику не ударились мужички…

– Что-то мать загуляла.

Кирилл привстал – кресло екнуло – взял двумя пальцами коня и, не задумываясь, подставил его под удар черного ферзя.

– Ты за мать не беспокойся, она человек самостоятельный.

Сластенов не раздумывая сгреб неосторожного коня, положил рядом с доской, а на его место поставил торжествующего ферзя.