Михаил Башкиров - Чудотворная, или Страсти обыкновенные

На остановке, за сломанной скамейкой, тренер принялся массировать ушиб ладонью:

– Надо было «тачку» взять…

– Ваш специалист… не из бывших… спортсменов?

Сластенова перевела дыхание, вслушиваясь, как поднывает ребро, поставила сумку на край скамьи и посмотрела вслед медленно удаляющемуся троллейбусу.

Из неплотно прикрытой задней двери торчала нога в модной кроссовке. Но вот нога дернулась, и створки, дрогнув, сомкнулись.

– По крайней мере, в общественном транспорте не ездит.

Крепыш поправил мастерку.

– Личная автомашина!

– Ясно.

Сластенова опять посмотрела в сторону троллейбуса, но тот уже исчез за углом.

– Слыхали, как я предупредила мужа насчет милиции? Так что без штучек…

– Я работаю с подростками десятый год…

Тренер обошел скамью.

– А вы мне такое говорите.

– Да я это для профилактики, сами понимать должны. Вон у нас прошлым летом сберкассу среди бела дня ограбили!

– Ничего не бойтесь!

Тренер машинально протянул руку к сумке.

– Я владею приемами каратэ!

Сластенова успела выхватить сумку из-под загребущих пальцев.

При этом движении ушибленное ребро заныло.

– К человеку идем надежному.

Крепыш посмотрел на свою руку, улыбнулся.

– К надежному…

– Так чего мы ждем?

Они перешли дорогу, спустились по выщербленным ступеням к магазину.

Сластенова поглядывала то на тренера, то на пыльную витрину, в которой мутно отражалась голова крепыша и его торс, обтянутый мастеркой.

Сластеновой начинало казаться, что ее сопровождают двое, – но вот витрина кончилась, и тренер забежал вперед на дорожку из бетонных плиток.

Жухлая трава выпирала на стыках.

Сластенова задела сумкой куст, перешагнула лежащий на бетоне помидор и следом за тренером вышла к киоску, заваленному сбоку пустыми ящиками.

Прошли вдоль короткой очереди, обогнув детскую коляску с отброшенным верхом.

Сластенова успела заметить спящего младенца.

Попали в сквер.

Там, возле клумбы, – еще один раздавленный помидор. Выпал из сетки, как птенец из гнезда.

Миновали ряд пустых скамеек, черемуху с обломанными ветками, качели.

Сластенова обернулась.

Еще виден угол киоска и два крайних человека в очереди.

Коляска спряталась за барьером кустов, но слышно, как ребенок проснулся, наверное, выронил соску, и пронзительно кричит.

Сластенова перехватила сумку из одной руки в другую.

Тренер по-прежнему впереди на пару шагов. Зачем-то подпрыгнул, сорвал тонкую ветку и сразу же выкинул.

Вошли в тихий подъезд, остановились возле почтовых ящиков.

Крепыш начал отдирать с ладони смолу.

Сластенова опустила сумку.

– Передохнули?

Тренер положил руку на перила.

– Нам шагать до пятого этажа.

– А вдруг его нет дома?

Тренер промолчал и стал медленно подниматься, но при этом все смотрел на сумку.

Сластенова догнала крепыша.

Шли рядом.

Неожиданно на третьем этаже ближняя к Сластеновой черная дверь беззвучно распахнулась.

Из тусклой квартиры, пошатываясь, вышел мужчина в одних брюках – подтяжки врезались в голые опущенные плечи.

Сластенова прижала сумку к груди, отступила к тренеру.

– Курить, понимаете, вчерась бросил.

Мужчина звонко щелкнул подтяжками.

– Умираю, душа бесится, дайте папиросочку!

– Извините, мы некурящие.

Тренер подтолкнул Сластенову к ступенькам, попятился сам.

– Совсем некурящие…

– Так бы сразу и сказали.

Мужчина оттянул подтяжки, задумался, потом осторожно спустил их на покрасневшие плечи и удалился.

На пятом этаже, когда тренер остановился перед дверью с каким-то хитроумным замком, выпирающим солидно наружу, Сластенова ткнула его сумкой в бедро и шепнула прямо в ухо:

– Вы специально подговорили этого типа? Чтобы запугать меня?

– Я десятый год работаю с подростками.

Тренер нажал кнопку звонка.

– А вы мне…

– Да пошутила я, по-шу-ти-ла!..

В комнате Сластенова присела в ближнее к выходу кресло, поставила сумку к ногам на медвежью шкуру.

Человек в махровом халате у журнального столика поднял высокий запотевший бокал.

– Сто рублей даю!

Человек принялся громко сосать через соломинку что-то золотистое, с пузырьками, бегущими к ободку.

Тренер заглянул в комнату и куда-то исчез.

– Сто рублей, и ни копейки больше.

Надежный человек поставил бокал на фирменную салфетку.

– Но вы же еще не видали?

Сластенова нагнулась – ушибленное ребро напомнило о себе тихой болью – расстегнула сумку.