Вячеслав Аникиев: Мера

Третий этаж главного корпуса института и на переменах, и в прочее время был практически пуст. Лишь в небольшом количестве его кабинетов проходили занятия. Всё остальное пространство занимали кабинеты ректората и сопутствующих служб. Редкий студент появлялся здесь без особой надобности, дабы не попадаться лишний раз на глаза институтским вождям и сменявшим друг друга членам преподавательского состава. Чаще всего сюда вызывали за пропуски. Сегодня в числе этих, не самых старательных, студентов оказался и Антон, получивший «чёрную метку» прямо на первой паре от вездесущего заместителя декана.

У однокурсников это не вызвало никакого удивления. Всё происшедшее с Антоном в последнее время, по меркам академии, уже тянуло на отчисление. Под сочувствующие взгляды и подбадривающие слова друзей Антон к назначенному часу прибыл на экзекуцию.

Оперевшись на тяжёлый подоконник, он смотрел на массивные двери приёмной ректора. Двери были огромными, восходящими под самый пятиметровый потолок. Старинная фурнитура и строгие линии филёнок подчёркивали величественность архитектурной мысли эпохи социалистического реализма. Чуть поскрипывая, двери периодически открывались, давая возможность войти или выйти посетителям. У Антона всё подрагивало внутри в предвкушении очереди скрыться за монументальной резьбой, он был бледен. Мысли в голове сталкивались между собой, но не желали собираться в единое целое.

Он думал о том, что же с ним произошло, о заговоре, колдовстве, причине. Собрать всё в единую цепь, дающую решение проблемы, никак не удавалось, и от этого становилось ещё грустнее и больнее.

– Титов! – прозвучало, как из бездны, из приёмной.

Антон, сам того не ожидая от себя, стремительно вошел в зовущее голосом секретаря пространство. В приёмной ректора всё было величественно и монументально. Строгий дизайн свежего ремонта, шкафы с папками, массивный стол секретарши, пережившей не одного начальника, вызвали у Антона нарастающую дрожь в коленках.

– Проходите, – сказала секретарь, указывая на приоткрытую дверь, из-за которой доносился неясный шум.

«Может, анекдоты рассказывают друг другу? Нет, разве могут властители студенческих душ рассказывать анекдоты», – подумал Антон, медленно входя в кабинет.

За огромным столом в форме буквы «Т» сидел педагогический совет. Обратив внимание на вошедшего, все притихли и, как незадачливые студенты, посмотрели в свои записи. Состав неравнодушных к судьбе Антона был усилен Профессором и планировщицей производства Алиной Фёдоровной, зато лицо декана факультета выражало явное раздражение. Его мучил вопрос, почему сегодня здесь находится студент именно его факультета, но он понимал, что момент разобраться в своей вотчине был уже упущен. Декан нервно протирал вспотевший лоб салфеткой и готовился разорвать нерадивого студента. Переводя взгляд на своего начальника, он ждал команды «фас», боясь начать без отмашки.

Возвышавшийся на массивном кресле в венчальном конце стола ректор, напротив, был спокоен, чему способствовали опыт работы и положение – во вверенной ему альма-матер он был последней инстанцией. Видно было, что этот человек лет шестидесяти в галстуке и белой рубашке вызывал неподдельное уважение окружающих, подсознательно жаждущих со временем занять его место.

За окном пели незатейливые песни первые весенние птичьи голоса. Лёгкий ветерок прошел по кабинету, добавляя своей прохладой дрожи Антону.

– Антон Титов, я думаю, Вы понимаете, почему Вы здесь? – спросил ректор непринуждённым голосом, откинувшись на спинку кресла.

– Да, понимаю, – ответил Антон хриплым голосом.

– Да вы посмотрите на него! Понимает он, – вмешался декан, полагая, что команда дана. – Ты в зеркало на себя смотрел? А я смотрел! У меня от ваших приводов в милицию лишние седые волосы появляются. Вот ты объясни, как тебя угораздило окна бить? Тебе что, студентом быть надоело?

– Я не хотел, – извиняясь, отвечал Антон.

– Не хотел? И драки в клубе не хотел? Давно говорил, надо закрывать эту богадельню. А чем тебе Алина Фёдоровна не угодила? Ты знаешь, слишком много за последнее время ты преподнёс нам сюрпризов. Успеваемость упала почти до нуля, а была-то ведь хорошая. Что нам от тебя дальше ждать? Ты уж предупреди нас, будь так любезен, – не унимался декан.

Алина Фёдоровна, упомянутая деканом, гордо вытянулась на стуле, сложив руки на столе. Остальные присутствующие, не ведавшие ранее о его похождениях, зашумели в такт декану, выбрасывая в сторону Антона возмущённые фразы.