Вячеслав Аникиев: Мера

Я очень боюсь щекотки,

Тем более, если этим

С тобою мы заняты в лодке.

В момент нашей бурной страсти

С тобою мы выпадем в воду,

Закончится наше счастье,

Которое началось, вроде.

– Да мне все равно, что думают другие, есть я и я люблю её, а она требует того, что мне не понятно. Может быть, это нечто вроде самопожертвования на алтарь любви. Но я не готов нести себя на алтарь. Неужели у нас нет других точек соприкосновения? А она то, что я искал: её тело, взгляд, мысли. И я её люблю.

– Истинно сказано: «Если на газетных страницах признают лучшей попкой страны попку «девашки», которая раскручена журналом «Плэйбой», то это не значит, что попка твоей «девашки» хуже. Она лучше, только об этом никто не знает», – сыронизировал Дан.

– Спасибо брат. Быть может, я что и понял. Надеюсь, – сказал Антон расстроенным голосом.

Стоя у барной стойки, друзья пили коктейли один за другим. Вечеринка набирала обороты. Дым клубился столбом, причудливыми облаками летая под потолком. Кто-то декламировал в микрофон непонятные скетчи, которые не доходили до мозга Антона, голова была забита мыслями о ней. Хмель звенел у него в голове всё больше и больше. Появлялось ощущение лёгкости и свободы. Растекающийся по венам алкоголь будоражил кровь.

– За что спасибо? Тебя спасать надо, – не унимался Дан.

– Спасать? От чего? Спасатель, – спросил подошедший Стас, окруженный со всех сторон девчонками.

– Есть два варианта: или от тоски, или… – не успев договорить фразу, Данила посмотрел на подходящего из-за столика у стены Алекса с сигаретой в руке.

– Привет Стас, отдыхаешь? Присоединяйся к нам, будет веселее. Девчонки, лучшие парни клуба и коктейли ждут вас – съехидничал он в их сторону, пытаясь обнять несколько пассий, стоявших рядом со Стасом, за тонкие талии.

Стасу стало неловко за столь наглое вторжение, но он промолчал – сдерживали мысли о возможной будущей работе. Наглость Алекса удивила и Дана, и Антона, лицо Антона выражало сложные чувства. Это была невинность с примесью ярости. Он не хотел разрывать отношения между Стасом и его будущим работодателем – Алексом. Но всё же Антон не выдержал.

– Парни клуба – это те педики, которые ютятся на диванчике в ожидании ведущего?

Ухмылка с лица Алекса молниеносно улетучилась, глаза налились яростью. Отпустив девчонок, он ринулся в сторону Антона так быстро, что ни Стас, ни Дан не успели среагировать на его злую прыть. Подскочив к Антону, он вскинул сжатую в кулаке руку. Согнутые в кулаке пальцы впились в лицо Антона слева, около нижней челюсти. Удар был сильным и неожиданным. Левая рука Алекса, набирая в полёте силу, двигалась по направлению к животу Антона. Очнувшийся Дан, понимая, что происходит, двинулся к нему и принял удар на себя. Стас, сообразив неладное, бросился оттаскивать нападающего от Антона, который, в свою очередь, пытался невнятным выбросом рук добраться до обидчика. Одним из случайных движений кулака он попал Алексу в глаз.

Подбежали товарищи Алекса и без разбора стали дубасить всех, кто дрался с их предводителем. Разнимающий бойцов Стас не выдержал и нокаутировал одного из подскочивших. Драка набирала обороты. Через несколько минут подскочили охранники клуба и схватили Антона под руки. Та же участь ожидала и его друзей: их вытащили на улицу и, пригрозив милицией, велели им убираться.

– Козлы! – кричал Антон в сторону клуба.

– Да, оттянулись по полной, – ухмылялся Стас.

– Бездари! – не унимался Антон.

Кровь текла из разбитой губы, он тяжело дышал и продолжал ругать своих обидчиков. Дан и Стас отряхивались и проверяли свои тела на предмет повреждений. Они не обратили внимания на Антона, поднявшего с земли камень.

– Козлы, – в очередной раз прокричал он и бросил камень в направлении клуба, в надежде разбить в знак протеста окно.

Камень, проделав незамысловатый пируэт, действительно угодил в окно. С той лишь разницей, что оно находилось на первом этаже, над клубом. Послышался звон сигнализации, в окне что-то замигало. Наблюдавшие происходящее на улице охранники ринулись в сторону Антона. Надвигался неминуемый конец.

Ощущая неприятный вкус засохшей на губе крови. Антон сидел на скамейке в камере предварительного задержания, опершись о холодную стену спиной и затылком. Единственным, что утешало его в этот момент, была прохлада окрашенного в синий цвет бетона Он толком не помнил, как здесь очутился. Отрывистыми картинками запечатлелись мгновения последнего часа. Подбегающий охранник с криком «Твою мать!», настойчивое предложение людей в форме сесть в мигающую разноцветными огнями машину… Просьбы Стаса и Дана к милиционерам о прощении и взятии на поруки. И ещё дома, проносящиеся за стеклом автомобиля, везущего его в отделение.