Пер Валё - Стальной прыжок

Йенсен больше не испытывал болей, однако ходить ему было трудно, и он быстро уставал. Почти все время он спал. Как-то в палату пришел врач с газетой в руках. Ткнув пальцем в газетный лист, он заговорил быстро и взволнованно, но, заметив что Йенсен его не понимает, пожал плечами и вышел.

5

Стоя у окна с легкими светло-голубыми занавесками, Йенсен смотрел в парк. Вместо халата на нем был его собственный костюм. Швы уже сняли, и он мог передвигаться почти свободно.

В дверь постучали, и Йенсен обернулся. Вряд ли это был кто-то из обслуживающего персонала—врач, медсестра, санитарка или водопроводчик, постоянно чинящий что-то в туалете,—входили без спроса.

Стук повторился. Йенсен подошел к двери и распахнул ее. В коридоре стоял низенький седой человек в темно-синем костюме и черной фетровой шляпе. На носу у него были очки, в правой руке—черный портфель. Он тут же снял шляпу.

– Комиссар Йенсен?

– Да.

Это было первое слово, которое он произнес с тех пор, как три месяца назад вошел в самолет. Собственный голос показался ему чужим.

– У меня для вас письмо. Разрешите войти? Незнакомец говорил правильно, но с легким акцентом. Йенсен сделал шаг в сторону.

– Пожалуйста.

Говорить было трудно, почти противно.

Незнакомец положил на стол шляпу и расстегнул портфель. Достал из него розовую ленту телекса и протянул ее Йенсену. Текст был краток:

НЕМЕДЛЕННО ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ ДОМОЙ

Йенсен недоуменно посмотрел на незнакомца.

– Кто послал эту телеграмму?

– Не знаю.

– Почему она никем не подписана?

– Не знаю.

На мгновение незнакомец заколебался.

– Телеграмма прибыла по дипломатическим каналам,– наконец произнес он.

– Кто вы?

– Сотрудник одного из отделов Министерства иностранных дел. Я никогда не бывал в вашей стране, а языком овладел в университете.

Йенсен промолчал в надежде, что незнакомец продолжит разговор.

– Мы ничего не знали о состоянии вашего здоровья. Мы даже не знали, живы ли вы. Меня послали вручить телеграмму.

Йенсен и на этот раз промолчал.

– По словам доктора, вы уже выздоровели, и послезавтра он может вас выписать. Осталось лишь несколько анализов.

Незнакомец снова заколебался. Затем прибавил:

– Поздравляю.

– Благодарю вас.

– Доктор говорит, что сначала он и не надеялся на ваше выздоровление.

Незнакомец достал из портфеля конверт.

– Я взял на себя смелость забронировать вам место в самолете, вылетающем послезавтра в девять утра. Вот ваш билет.

Йенсен взял конверт и положил его во внутренний карман.

– В сообщении больше ничего не было?

И вновь незнакомец помедлил, прежде чем ответил.

– Всего лишь обычные инструкции, а частности – как и где вас разыскать.

– Вам известно, кто послал телеграмму? Снова колебание.

– Да.

– Кто именно?

– Я не уполномочен говорить об этом.

– Почему?

– Тот, кто прислал сообщение, попросил нас об этом. Так что не думайте, что это из-за нашего нежелания.

– Вот как?

– Да. Кроме того, меня попросили передать ваш ответ на телеграмму. Согласны ли вы лететь послезавтра?

– Да,—ответил Йенсен.

– Превосходно,– сказал незнакомец и, взяв шляпу, направился к двери.

– Одну минутку,—сказал Йенсен.—Вы были в нашем посольстве?

Незнакомец, приоткрывший было дверь, замер на месте. Наконец он ответил:

– Ваше посольство покинуто.

– Покинуто?

– Да. Там нет ни единого человека.

– Но почему?

– Этого я не знаю. Будьте здоровы.

6

Медсестра отвезла Йенсена в аэропорт. На сей раз вместо халата на ней было открытое красное хлопчатобумажное платье, а на ногах сандалии с ремешками вокруг лодыжек. Дорога была неровной, автомобиль старый и изношенный, но вела машину она искусно.

Йенсен, сидевший сзади, видел, как от напряжения шея и спина у нее покрылись капельками пота.

Они проехали деревню. По улице, вытянувшейся между низкими глинобитными домами, бегали ребятишки и разгуливал домашний скот. Девушка почти не снимала палец с гудка, стараясь разогнать свиней, коз и кур, мирно бредущих по дороге. Дети были в восторге и, глядя на нее, громко смеялись. В ответ она показала им язык, и они засмеялись еще громче.

Перед зданием аэропорта девушка приподнялась на цыпочки и чмокнула Йенсена в щеку.

…В шуме двигателей появилась новая нота, и самолет начал снижаться. Йенсен посмотрел на часы. Они шли на посадку на два часа раньше, чем следовало. Зажглись предупредительные надписи, самолет пробил облака, пронесся над полями, закутанными пеленой тумана, и приземлился на залитой дождем посадочной полосе. Когда рев реактивных двигателей стих, Йенсен посмотрел в окно.